О дай воспеть мне силы, муза,
Как натянули мы француза
И пол-Европы заодно
В сраженьи при Бородино.
Мы долго молча отступали,
Свой тыл оборотив к врагу,
И, наконец, туда попали,
О чем при детях не могу.
Но тут пружина распрямилась,
И, катастрофу упредив,
Явил господь внезапно милость,
Свое наличье подтвердив.
— Вот вам, — сказал, — большое поле.
Чего же вам, — сказал он, — боле?
И так уж сделал все, что мог,
Ведь я всего лишь бог.
Пусть вы голодные, босые,
В кармане ни копья,
На вас надеется Россия,
А стало быть, и я.
Уж вы меня не подведите,
Уж вы злодея победите,
И, чтобы пыл ваш не угас,
Я помолюсь за вас.
...В тот день на легендарном поле,
Что помним мы еще по школе,
Фельдмаршал боевой
Встал, словно Путин на татами,
И молвил он, сверкнув очами:
— Умремте ж под Москвой!
Две сотни лет с тех пор минуло,
Но вновь нас время обмануло,
Поворотившись вспять.
И мы, хотя и вымираем,
Одних и тех же выбираем:
А где других-то взять?