Преемственность

И все же разговоры о преемственности власти – от лукавого. Все последние выборы, если их так можно назвать, в России проходили под знаком «преемственности» власти, избранной ею линии и прочего. Весь дурдом, который устраивался вокруг этих выборов, вся мощь административного и всякого иного ресурса – во имя преемственности власти. В 1996 году надо было сохранить Ельцина, чтобы «сохранить избранный Россией путь». То есть весь этот выбор России держался на одном несчастном больном Борисе Николаевиче. Потом те, кто держался на одном несчастном и больном Борисе Николаевиче, нашли ему преемника и вздохнули с облегчением – преемственность будет соблюдена. Преемник в сущности оказался никаким не преемником, избранный ранее путь – совсем не «избранным Россией». О результатах вы можете судить практически каждый день. Основное отличие Украины от России состоит как раз в том, что выбор пути сделали люди на Майдане. Все остальное – производное. И все остальные – производные. Выбор этот в сущности – простой как лопата. Требуем честных выборов. То есть основы основ демократии. Это завоевание Майдана работает на Украине по полной программе. И это и есть самый оптимистичный результат прошедших только что там парламентских выборов. Они были честными, свободными, открытыми, и административный ресурс отдыхал, надо отдать должное господину Ющенко и его проигравшей выборы партии.

Столько вздохов и ахов в нашей и не нашей прессе: «Оранжевая революция тускнеет», цветы увяли в штаб-квартире Ющенко, недолго музыка играла… Революция, кстати, всегда тускнеет со временем, и это лучшее, что можно от нее ожидать. Я помню, как тускнела у меня на глазах «бархатная революция» в Чехии. Просто началось нормальное, сложное и драматичное выстраивание новой жизни – вне Варшавского блока, вне протектората СССР, вне диктата КПСС и собственной КПЧ, вне страха перед местным КГБ. С политическими кризисами, сменами правительства, разочарованиями в героях революции и прагматическим выбором тех, кто способен нормально и профессионально заниматься экономикой. А незапятнанное имя Вацлава Гавела напоминало, в сущности, лишь о сделанном выборе, все более превращаясь в символ, значение которого не стоит недооценивать.

Что в сущности произошло на Украине? Господин Янукович набрал свои законные 31% голосов. Это все, что у него есть. И это чистая, объективная, незапятнанная подтасовками реальность. Совокупные «оранжевые» набрали без малого 37% — партия Ющенко плюс блок Тимошенко. А надо было, чтобы партия президента набрала 87%, как господин Лукашенко неподалеку, что ли? Вот это вряд ли произойдет на Украине, и слава Богу. Там вполне считают ошибки президента, а не любят его раз и навсегда. Таких выборов, как в Белоруссии, на Украине не будет, во всяком случае, не предвидится в обозримой перспективе. Просто украинцы еще раз доказали, что не отказываются от своего выбора, сделанного почти два года назад – свободная страна, свободные выборы. Это был их выбор, а не господина Ющенко или госпожи Тимошенко, и это тоже еще раз доказали последние выборы. Конкретные фигуры при таком выборе важны только в момент прямого столкновения между демократическим выбором и выбором «верхушечным» — моделью преемственности власти.

Какие бы коалиции ни были созданы в Киеве, кого бы ни назначили премьер-министром, как бы ни распределились места в правительстве – это, в сущности, ничего не изменит. Страна будет единой, ориентированной на Европу, поддерживающей деловые отношения с соседями. Это вовсе не исключает правительственных или иных кризисов, потому что такие кризисы исключены только в несвободных странах.

Кремль потерял ту Украину, которую хотел бы иметь, в 2004 году. И окончательно разочаровал хохлов, когда заиграл газовым крантиком в телевизоре в качестве новогоднего представления. Взамен Кремль приобрел устойчивую фобию перед «оранжевыми» революциями, которая, боюсь, станет определяющей для внутриполитической жизни в России, в том числе в перспективе предстоящих выборов. Формула «преемник или никто» сыграла с нами злую шутку – страну, привыкшую к рабству, оказалось совсем не сложно вернуть в это атавистическое состояние. Все, что отказывается от рабства и выбирает свободу, вызывает в нынешней России истерические приступы ксенофобии, предвзятости, злобы, а скорее всего, просто страха, который поддерживается Кремлем и является существенной гарантией продолжения курса «преемстенности» нынешней власти.