Власть растеряна. Она, как и любой популист, очень трепетно относится к социологии, и теперь стало понятнее почему. Не обремененный внешним контролем со стороны общества популист, выстроивший зато систему внешнего контроля над обществом (в том числе через телевидение), пребывал в самом благодушном расположении духа. Сногсшибательные цифры доверия стояли (или их держали — не знаю) как вкопанные годами, вопреки всякой логике, даже во время самых страшных трагедий. Эта оцифрованная любовь «стада» давала погонщику внутреннее ощущение комфорта и карт-бланш делать с этими «баранами» все что вздумается и вроде бы бесконечно долго. Они спросят, что надо, поднимут руку, когда надо, взмахнут флагом, когда надо, и, когда надо, начнут аплодировать. Поставят галочку, куда надо, примут результаты, как надо, и побредут себе дальше, куда им скажут.

Сбой произошли именно на уровне этого бесценного, как оказалось, для власти ресурса. «Бараны» перестали выполнять команду. Они на глазах трансформируются в народ, еще страшнее — в полноценных избирателей, со своим мнением, своими взглядами, собственными лозунгами, мыслями и словами. И с этого момента знаменитое пушкинское «Но знаешь ли, чем сильны мы, Басманов?/ Не войском, нет, не польскою помогой,/ А мнением; да! мнением народным», которое служило основным аргументом в пользу несменяемости власти на протяжении последних 11 лет, начинает с не меньшей силой работать против власти. Вдруг становится очевидным, что люди не хотят навсегда тех, кто хочет себя как раз навсегда. Они прямо сейчас уже, а не через шесть, двенадцать и т. д. лет не хотят обмана.

Власти очень хочется спрятать эти десятки тысяч людей, выходящих по всей стране с лозунгами «против», от глаз и ушей пока еще не проснувшихся, очень хочется их не показывать, о них не рассказывать, хочется, чтобы их вообще не было, а снова был комфорт и парализующая стадо воля. Чтобы все было как позавчера, а не как вчера и завтра. Хочется, чтобы это оказалось дурным сном, чтобы слово «бараны» произносил кто-то другой, чтобы вместо белых ленточек был иной белый предмет. Чтобы все это умное и выросшее вопреки массовой телелоботомии поколение рассосалось, растворилось и убралось обратно за свои компьютеры, в стойло и не портило картины предстоящего сеанса массового гипноза 4 марта.

Но так уже не будет. Даже если люди перестанут выходить на улицы в мороз каждые две недели. Люди-то эти с их мыслями, представлениями и намерениями не дать себя оболванить снова никуда не денутся. Да хоть всю социологию в стране поставьте под гриф «секретно». Лепите по 7 компроматов в неделю на всех контролируемых каналах ТВ. Реальная картинка останется реальной картинкой. Не рассосется. После парламентских выборов со всем цинизмом происшедшего, после того как люди вышли на улицы и сказали: мы понимаем, что вы делаете, и нам это не нравится — страна стала иной. Прав Навальный: он сел в одной стране, а вышел в другой. И эта другая страна идет к президентским выборам. И, кстати, зима — отличное время, чтобы долгими зимними вечерами выработать план действий на 4 марта и на период после выборов.

Про то что веб-камеры на каждом участке нереальны технически, уже написано. Только что мой знакомый после разговора со специалистом сказал, что такую программу можно выполнить года за три — быстрее проблематично. Не думаю, что умная публика схватила эту брошенную премьер-министром кость. Мы вообще вошли в фазу, когда, что бы власть ни говорила, все уходит в негатив. То есть если раньше ничего к ней не прилипало, то теперь прилипает абсолютно все. Если раньше безусловным рефлексом были аплодисменты, то теперь — свист.

Совершенно спонтанно на думских выборах в наблюдатели пошли даже те, кто раньше близко к избирательному участку не подходил. Без всякой агитации, еще до всех массовых митингов, вне какой бы то ни было подготовительной и организационной работы. Придушенный «Голос» обернулся криком тысяч людей, собственными глазами увидевших, «как это делается», нажавших на кнопки мобильника, зафиксировавших подлог и обман и опубликовавших факты, что дорого обошлось некоторым нашим коллегам.

Уверена, что на президентских выборах можно организовать надежный мониторинг если не на всех 90 с лишним тысячах избирательных участках (что было бы идеально), то уж точно во всех крупных городах и некоторых крупных областях. Леонид Волков, чей блог вы читаете теперь в «Газете.Ru», считает, что «абсолютно реалистично покрыть наблюдателями участки, на которых совокупно голосует более 75% избирателей». Да только Москва с областью и Питер с областью — уже миллионов 30! И мне кажется, что тут надо кооперироваться со всеми, кто заинтересован в объективном мониторинге, — с коммунистами, яблочниками, справоросовцами да теми же прохоровцами — с теми, у кого уже есть сетевая структура по стране или кто ее сейчас создает. Задача — максимально внимательно отследить выборы, зафиксировать нарушения и получить максимум копий протоколов голосования. То есть получить документальную картину того, что и как происходило. С учетом опыта прошедших думских выборов и свободного обращения с фактурой на избирательных участках копии протоколов совершенно необходимы, чтобы сравнить затем с открытыми данными ТИКов и ЦИКа и доказать подделку протоколов, если таковая будет. На самом деле, если бы такая системная работа была проведена во время думских выборов, возможно, и удалось бы доказательно отменить их результат. Для этого, насколько я понимаю, надо все же доказать, что из-за нарушений должны быть отменены итоги голосования на избирательных участках, списки избирателей которых составляют не менее 25% от общей численности включенных в списки избирателей в целом по стране.

Конечно, серьезная работа по наблюдению за выборами требует организационной структуры. Нужен некий штаб, движение, центр. Все, кто является на эти два ближайших месяца союзниками против административного ресурса, должны сесть вместе, сопоставить свои сетевые возможности по стране, выяснить, где слабые места, понять, как можно координировать усилия, где есть наблюдатели, где их надо нанимать дополнительно. Нужно подготовить наблюдателей, через интернет в том числе. Двое минимально на участок, чтобы можно было хоть в туалет отскочить, не опасаясь, что тут же какой-нибудь ушлый что-нибудь вбросит. Нужно учесть все те способы фальсификаций, которым нас «научили» думские выборы. Необходим элементарный ликбез, что и кто может, и что, и кто не может на избирательном участке, чтобы, если полицейский мешает снимать, ему можно было тут же предъявить статью в законодательстве. То есть нужна служба консультаций, в том числе юридических. Нужна команда, которая будет сидеть на «горячей линии» по сбору информации.

Это проект, который вполне достоин тех, кто выходил 10 декабря и выйдет 24-го. Он реализуем, если начать этим заниматься сегодня и сделать это лозунгом на предстоящем митинге. Это, собственно, то, что наполняет протест смыслом, когда эмоции утихают. Это стержень, который способен превратить протестные акции в нечто большее — в дело, которое объединит думающих людей по всей стране единой целью: не дать себя обмануть снова. У нас, может быть, нет пока выбора из тех, кого мы бы хотели выбирать. Но у нас точно уже есть выбор — позволить или не позволить себя обмануть.