Цивилизация
Картинка идущих к трибунам 9 Мая Путина и Медведева мне показалась любопытной. Они шли, как все видели, в таком порядке: Путин впереди, Медведев сзади. На финише Путин уступил первенство Медведеву. Символично — с учетом приближающегося финала первого срока дуумвирата?
Соглашусь с теми, кто считает, что в целом не важно, кто кому уступит президентское кресло в 2012-м, если речь идет о паре Путин — Медведев. Если в кресло вернется Путин, то он лишь формально восстановит собственное первенство, если в кресле останется Медведев — это все равно Путин, и иного Медведев за 3 года у власти не доказал.
Комбинации, которые разыгрываются наверху, интересны не потому, что они изящны, хитры и держат интригу. Как раз никакого изящества и интриги. Всем аналитикам понятно, что такое «широкий народный фронт», который сбивает Путин, и почему он понадобился. Это та добавка, которая призвана минимизировать риски для партии, лидером которой является тот же Путин, на парламентских выборах. Эта партия значительно чаще фигурирует теперь под названием «партия жуликов и воров», чем хотелось бы национальному лидеру. Это факт. Присоединение «широкого народного» должно помочь «отмыть» не слишком презентабельный образ опоры власти, провести некоторый тактический ребрендинг на период парламентских выборов. Урок, преподанный много лет назад Борисом Березовским, усвоен хорошо: побеждает тот, кто выигрывает парламентские выборы. Возвращаемся к конфигурации 2000 года: Путин — премьер, партия (фронт) — для него и под него, Путин — президент. Понятно же, что «народный фронт» он создает как обеспечение под президентские выборы (так условно все это действо продолжает называться). Под чьи бы вы думали?
Вот тут уже становится интереснее. Ни один из аналитиков не задался самым, казалось бы, очевидным вопросом: как же так, чиновник высокого уровня, все еще при исполнении своих обязанностей, назначенный президентом на должность, формирует электоральный блок, то бишь «широкий фронт». Я пытаюсь представить, что во Франции премьер Фийон, оставаясь премьером при действующем Саркози, начинает предпринимать электоральные движения по созданию партии или «широкого народного фронта». Во-первых, партия этого самого народного движения у них уже есть. Во-вторых, от этой партии в президентском кресле Саркози. В-третьих, он еще не сказал, что второй срок его не интересует. И не скажет. И, наконец, самое важное: Фийон — член команды Саркози и в этом качестве и возглавляет сформированное президентом правительство.
Вся разница ровно в этом: премьер-министр Франции — член команды президента. А у нас президент — член команды премьер-министра.
У нас премьер-министр — лидер партии. Он же национальный лидер. При этом про наше государственное устройство написано в энциклопедии то же самое, что и про Францию: президентско-парламентская республика с широкими полномочиями президента, или, как любят повторять наши лидеры, президентская республика. Но на практике она премьерская. Эта инверсия была заложена три года назад самой идеей и конструкцией тандема, сохранением Путина в качестве неформального лидера (поскольку формально лидер не он). И формально он не член партии, лидером которой он называется, а понятие «национальный лидер» вообще, насколько я понимаю, не предусмотрено Конституцией. И в президентской системе правления европейского типа этот термин совершенно искусствен. Ну какой аятолла в европейской республике? В исламской республике — да. Никого не смущает.
Приняв три года назад довольно нелепую конструкцию, мы так привыкли жить в искривленной под нее реальности, что очевидная странность в виде премьер-министра, под носом у действующего президента меньше чем за год до выборов цементирующего свою предвыборную площадку, уже никого не удивляет. Типа, кто бы сомневался.
По-хорошему, президент должен бы вызвать назначенного им премьера и сказать: дорогой, ты, как и любой гражданин нашей страны, имеешь полное право создавать и возглавлять партию, движение и вообще все, что считаешь нужным и что не противоречит закону, и идти с этим всем на выборы (ну, тут я слегка погорячилась по поводу «любой», но по закону-то так). Только прежде мне придется тебя уволить с должности премьер-министра, что я сейчас и сделаю. А дальше — вперед, действуй, как считаешь нужным. Но, пока ты премьер-министр, у тебя есть круг обязанностей и точно обозначенные полномочия, а ты выходишь за их пределы и ставишь нас обоих в странное положение.
Более чем странное. Если вдруг взять и предположить, что премьер реализует предвыборные политические комбинации в интересах второго срока президента Медведева, то это убийственно для президента. Он уже один раз принял власть как подарок от старшего товарища. И вопрос о легитимности такого выбора (не выборов), на мой взгляд, омрачал его первый срок. Второй раз повторить тот же номер — это уже даже не фарс, это черт знает что. Предоставляя действующему премьер-министру играть на политической поляне свою игру, президент как будто не чувствует, насколько расширяется путинское поле для маневра. Под него или под ним сформированная широкая народная коалиция с правящей партией дает ему фактическое преимущество при принятии политических решений, в том числе относительно будущих президентских выборов. Он может выбрать/назначить любого. Включая себя. Точно так же, как в свое время выбрал/назначил Медведева. У действующего президента при таком раскладе пространства для маневра нет вовсе. Его стартовая позиция оказывается априори слабее, чем у премьер-министра, под носом у президента развернувшего активную подготовку к выборам, как мне представляется, все же не кандидата Медведева. Когда и если они сядут и будут решать «кто?», что сможет предложить Медведев? Что и кто за ним? Разве что Путин. А за Путиным — правильно, нерушимый блок единороссов и беспартийных, призванных обеспечить несменяемость этой власти. Остальное меркнет в свете этой основной задачи, которая очевидно реализуется усилиями Путина, а не Медведева.
Может быть, ребята так договорились. Может быть, Путин разводит. Неинтересно. Еще раз: у президента достаточно полномочий, чтобы поставить на место премьера и перехватить инициативу. Но к нашей реальности эта простая истина не имеет никакого отношения. И нас это нисколько не удивляет.
И это интересно.
Интересны мы с вами. Интересно, как быстро и просто мы научились принимать ненормальное за норму, кривое за прямое, как мы перестали замечать абсурдность, как привыкли жить и относиться к абсурду как к чему-то естественному и само собой разумеющемуся. Ведь никто не сказал: чем это занимается премьер-министр в свое рабочее время? И с упорством, достойным лучшего применения, не самые глупые люди в стране пытаются найти у Медведева признаки реального президента, хотя все эти признаки им демонстрирует премьер-министр и они это видят.
Да, общество искривляется вместе с искривленной реальностью, приспосабливается к ней. Чтобы выжить, может быть. Становится понятнее, как пламенные революционеры становились японскими шпионами и почему страна в едином порыве ликовала над их гробами: вводные власти принимались априори как истина, а не как материал для анализа, критики, спора и возможного несогласия. Сейчас происходит то же самое. У нас выработался иммунитет к ненормальному. Мы перестали это замечать. Три года существования тандема страна тонет и погружается все глубже в шизофрению (в буквальном смысле слова), и нам даже в голову не приходит, что, вообще-то, время консультации с врачом может быть фатально упущено. С таким обществом можно делать все что угодно. Основные рефлексы утеряны или загнаны глубоко внутрь. Или сохраняются у несущественного (с математической точки зрения) меньшинства. Так происходит во всех тоталитарных странах. Продлевая власть национального лидера, общество коррумпирует его и окружение. А потом ему же не прощает собственной покорности.
Власти кажется, что она легко разведет этих баранов и сделает так, как ей нужно. И сделает, это очевидно. Но увлеченная своей жизнью, бизнесом и легкостью самосохранения, она обязательно упустит момент, когда загнанные внутрь рефлексы общества начнут снова работать. За видимой внешней индифферентностью отчужденного общества, увлеченный незатейливым фейком под названием «мы и общество», который используется как инструмент сохранения власти, Путин этот момент уже упустил. Он не заметил «движуху», не сильную, как первый слабый толчок при землетрясении, но появившуюся. Во всех этих постерах, высмеивающих тандем, в хохоте «Поэта и гражданина», в наполненных иронией клипах про будущие президентские выборы, в активной поддержке Навального, в новом социальном искусстве, в «Фейсбуке» и ЖЖ, в реале и виртуале. Он не заметил, и поэтому любой его выбор-2012 будет фатальным. Даже если он пропустит на финише вперед Медведева. Не поможет. Это станет понятно не сразу, не завтра, но в недалекой исторической перспективе. Именно потому, что это снова его выбор, а не выборы, в которых общество фактически расходует свой запас негативной энергии по отношению к власти. А сделать иначе он не может, потому что создатель искривленной реальности в итоге тоже становится ее жертвой.
