За что голосуем

«Китайцы древности знали, что любой выбор одного варианта из нескольких ущербен, так как отвергает все остальные. Поле выбора редуцируется до одной-единственной точки, там, где только что царили неопределенность и свобода, возникает осознанная кем-то другим необходимость. Поэтому стержневым понятием китайской культуры всегда являлся так называемый инвариантный выбор, при котором возможные ветви развития ситуации не отсекались, а происходила их интеграция в целое, что и считалось единственно правильным решением, позволявшим обрести подлинный Путь — Дао».

 Виктор Пелевин «Ultima Тулеев, или дао выборов»

— Ну, рассказывай, что нам теперь на этих, бл..., выборах или референдуме или плебисците.... короче, как нам не поддержать своим заранее обесцененным голосом эту ху...?

Даже самые интеллигентные мои знакомые заговорили...резко, даже вечные пофигисты хотят знать, что им делать в это воскресенье, чтобы минимизировать триумф власти. Я впервые наблюдаю, что даже самые иррациональные мои друзья хотят услышать рациональный совет – они требуют буквально математической точности: если я иду и делаю это, то кто на этом и сколько голосов зарабатывает, а если вот это – то тогда что, а если я не делаю ничего, то кому я таким образом де-факто поспособствую. И какой вариант из этого «ничего» предпочтителен, если таковой есть. Единственное издание, которое попыталось наиболее полно проанализировать различные варианты буквально для вот таких моих друзей – журнал The NewTimes, который вопреки собственной традиции вывесил на сайте свой последний номер одновременно с выходом номера в печать. Мне плевать, делаю я сейчас ему рекламу или нет, но всех звонящих мне отсылаю к журналу – читайте и думайте сами.

На самом деле, происходящее поразительно. Открытым текстом обсуждается, как свести к минимуму возможности власти по фальсификации результатов выборов. То есть априори принято как данность, что фальсификации неминуемы и сделать с этим ничего нельзя. Никто толком не думает, как провести в Думу ту или иную партию, которая, пусть с натяжкой, но хоть не противна. Все, кто «против», думают, какой вариант осложнит возможности всей этой правящей корпорации по использованию моего решения в собственных интересах. Парадокс, что в этом смысле политическая активность оппозиционных пусть даже хилых (в процентном отношении) групп населения искренняя и вполне высокая, во всяком случае, куда выше, чем была на прошлых выборах. Это, теоретически, и есть надежда на инвариантность по крайней мере в будущем. Социология в этом смысле играет довольно странную роль. Например, люди готовы проголосовать за СПС или «Яблоко», но все вокруг на цифрах убеждает их в том, что эти партии не преодолеют электоральный барьер и тогда твой голос пойдет «Единой России». Таким образом, мелкие партии априори теряют голоса – вот удивительно! — опускаясь ниже реальной планки своих сторонников, потому что как раз их электорат и хочет, чтобы его протестный голос остался протестным, а не присоединился к запутинцам.

Но дело в том, что голос, отданный за любую партию на так называемых выборах останется голосом отданным за эту партию на выборах. И никому другому не пойдет. А вот уже при формировании парламента голоса не прошедших партий перераспределятся в пользу прошедших пропорционально коэффициенту победы. Таким образом, каждый решает для себя вопрос относительно или 2 декабря или последствий 2 декабря. При этом это взаимосвязанные вещи. Условно: давайте представим, что весь протестный электорат вдруг мудро решает сконцентрироваться 2 декабря на одной, условно, либеральной партии. Да, в таком случае у нее есть шанс перейти 7% барьер. И да, парламент все равно выглядит уродом с огромным телом ЕдРа и недоразвитыми конечностями в виде мелких фракций. Причем не факт, что конечностей будет четыре. Но проход не предусмотренной, как кажется, властью партии – все же фактор победы несогласных и повод для беспокойства тех, кто считает, что страна «схвачена» по самое не могу.

Каким бы ни был расклад 2 декабря, 3 декабря мир увидит страну с фиктивным спектром политических взглядов. Проценты, набранные партиями, прошедшими и не прошедшими в Думу, не будут соответствовать реальному раскладу политических пристрастий населения страны. При чем это относиться и к «Единой России», за которую вполне проголосуют многие «рационалисты» просто потому, что эта партия власти, а вовсе не потому, что разделяют взгляды и политику запутинцев. За коммунистов вполне могут проголосовать многие мои знакомые, которым коммунисты всю их жизнь поперек всего, просто потому, что они не хотят, чтобы пропали их голоса и ЕдРо взяло конституционное большинство в Думе. То же самое относится к партии Жирика. В меньшей степени к мироновской, потому что ее многие как воспринимали, так и воспринимают как фикцию. Я даже иногда думаю, что эта «нога» буквально была создана как необходимая дополнительная точка опоры власти, если бы, предположим, произошло такое чудо, что все остальные партии, кроме ЕдРа сговорились бы и снялись с так называемых выборов, сделав их попросту невозможными. Но остался бы Миронов, как страховка...

Эта фиктивность результатов (потому что не при каком положении результаты 2 декабря не отражают реальный расклад голосов ) – бомба, которую нынешняя власть закладывает под себя, и мне ее нисколько не жалко. Эти невозможные «выборы», которые поставили как минимум 40% электората (а на самом деле, куда больше, конечно) в положение, когда политические взгляды вынужденно заменены математическими расчетами в рамках созданного властью алгоритма, аукнутся в перспективе этой власти по полной программе. Насилие над избирателями, применяемое особенно ретивыми холуями, не забудут и, кстати, имеют возможность не простить прямо сейчас, в ближайшее воскресенье. Когда людей запугивают в интересах результатов выборов потерей работы, студенческого билета или погон, это иногда имеет обратный эффект, а иногда выливается в объединение боящихся против запугивающих, потому что вместе бояться не так страшно. Кстати, об «оранжевых революций» — вот ровно в такой ситуации они и возникают, когда всех замордовали, унизили и опустили ниже всякого приличия. А деньги нужны потом, чтобы поставить палатки и кормить людей, потом, а не сначала – что никак не могут осознать заказчики пропагандистской чернухи в исполнении господина Мамонтова. И настоящие опасные «враги» у власти появляются не потому что кто-то где-то шакалит, а где-то остались недобитые олигархи с баблом, а потому что тете Маше и дяде Пете, которые, как и положено у нас, медленно запрягают, все это станет поперек их в принципе аполитичной и жаждущей стабильности натуры. В какой-то момент им становится тошно от того, что им прочищают, скажем мягко, мозги приставив при этом к виску всю мощь властных возможностей, на фоне которых они себя чувствуют не полноценными поборниками стабильности с правом голоса, а мелкой дрянью, с которой эта власть в случае неповиновения может сделать все, что хочет. Поскольку «мелкой дряни» в стране все же больше, чем власти со всеми ее холуями, то результат сверхсильного давления может оказаться закономерным, то есть не противоречащим законам физики, я имею в виду.

Что мы имеем ко 2 декабря? Скрытую инвариантность, подмененную осознанной кем-то другим необходимостью. Что мы имеем после 2 декабря? Не реальную страну, смоделированную за 8 лет властью (в том числе законодательной, в том числе благодаря нововведениям в закон о выборах), про которую эта власть при всем желании ничего толком не знает. Неизвестное пугает. Чтобы не бояться, начинаешь запугивать сам. Дальше возможны варианты, которые осложнены для власти открытыми границами, членством в приличных международных организациях, бабками в офшорах, интернетом и прочими радостями современной жизни. И ровно в той же степени облегчены для тех, кого запугивают.

Что бы ни сказал сегодня или завтра господин Путин, эту ситуацию уже не изменить. Уходит он или остается, призывает или пугает – даже если это добавит ЕдРу еще проценты, господин президент страны не будет иметь ни малейшего представления о том, что в реальности думает большинство его граждан ни 2 декабря ни в трехмесячном промежутке до следующих выборов, ни, полагаю после них. Потому что между мнимым большинством голосов «за» Путина, которые будут зафиксированы 2 декабря, и реальным мнением граждан страны расположился капкан под названием система Путина, которую он создал, и в котором он сейчас сам же и оказался. Отсюда и такая нервность и агрессия, которая всех удивила. Он испытывает колоссальный страх перед реальной страной, даже при гарантированном, казалось бы, результате в той виртуальной стране, которую создавали ему Эрнст с Добродеевым и Кулистиковым. Для душевного спокойствия власти и по ее заказу они упорно отсекают все другое и «неедреное». Но надо же быть полными кретинами, чтобы поверить, что этот созданный ими фальшак способен бесконечно долго канать за оригинал.