Кто кого любит

Представляя в Париже фильм «Александра», режиссер Сокуров сказал, что Европа не любит Россию, но мы друг другу нужны. Небесспорны обе части утверждения. Во-первых, что имел в виду художник под Россией? Второе: кто именно кому нужен?

Я напомню историю, происшедшую в том же Париже, о которой я, кажется, уже писала. Митинг перед собором Нотр-Дам сразу после гибели Ани Политковской. Французы собрались на площади, держат фотографии убитой российской журналистки. Мимо идут русские туристы, не поворотив головы в сторону митингующих. Я пересекаюсь с нашими туристами, спешащими к собору, то есть к храму Божьему, между прочим. Говорю: «Хоть посмотрите в ту сторону, что ли. Вас вообще ничего не колышет? Все-таки нашу журналистку убили». Ответ: «Слушай, а чего они-то так разнервничались? Им-то какое дело до убитой русской журналистки?». В этот момент кто-то из митингующих говорил, что позорно, что буквально на днях французский президент вручил орден Почетного Легиона президенту Путину. Так какую Россию не любит Европа?

И кого любит сама Россия? Как и раньше, хотя чуть меньше, россияне больше всего любят Белоруссию, страну-изгоя в Европе. А больше всего не любят, но очень консолидированно (60%) – Эстонию, страну — члена Евросоюза. К Франции, просто чтобы напомнить Александру Сокурову, позитивно относятся 7–8% его и моих соотечественников.

Мы с Европой друг другу нужны? Так считают 20% россиян, относящих себя к европейцам. Остальное абсолютное большинство так не считает. Так кто кого не любит?

Может быть, не стоило режиссеру брать политическую ноту в разговоре с французами, пришедшими в синематеку посмотреть его фильм. Их, этих зрителей, прямо наоборот, устроители просмотра просили отвлечься от политики, когда они будут смотреть фильм Сокурова о Чечне, и сосредоточиться на художественных достоинствах фильма. И зрители старались как могли. И даже те из них, кто хорошо знает русский, старались сделать вид, что бесконечные благодарности ФСБ и лично господину Здановичу в титрах фильмах – это тоже художественный прием. Ну, чтобы не огорчать мастера, который, кажется, и так запутался в терминах.

Какую Россию не любит Запад? Ту, которая расстреливает журналистов и травит полонием бывших сотрудников ФСБ? Наверное. А сама-то Россия себя такой любит? Может, Европе не нравится, когда российский президент оценивает жертв политических убийств как незначительные фигуры, таким образом поделив людей, в том числе граждан России, на значительных и незначительных, которых можно убивать? А в самой России эту идиотическую градацию, значит, все принимают? Может быть, Европа совершенно иначе воспринимает юмор российского президента про демократию и Махатму Ганди, чем ослепшие и оглохшие от любви к своему лидеру россияне? Или европейцам дико приятно услышать, что через 20 лет строительства так называемой новой России их сосед с Востока готов снова нацелить на них ракеты? Может быть, Европа испытывает мазохистское наслаждение, когда у нее перед носом член G8 угрожающе размахивает кулаком, как это было в Мюнхене? Может быть, проблема Запада в том, что ему никак не удается тащиться от прессухи человека, обвиненного в убийстве, так, как это удается Мише Леонтьеву, скажем?

Путина по какой-то неведомой причине несет ментально обратно в СССР с такой скоростью, что самое сложное сегодня для лидеров стран Большой Семерки даже не определиться с тем, что и в каких выражениях ему сказать, а с тем, как вообще к нему относиться. Ну как, если с момента последней встречи в этом формате российский лидер наломал столько дров, наговорил столько афоризмов, проявил себя столь неадекватно, улетел в такие адские дали, что присутствовать с ним на одной рутинной общей фотке членов саммита и то кажется мало приличным в глазах общественного мнения стран, представленных семью из восьми лидеров. Парадокс заключается в том, что после всех этих наездов на Запад, горячо поддерживаемых обезумевшими от ощущения собственного величия россиянами и, возможно, именно на них и рассчитанных, и Путину-то лучше бы не фотографироваться с империалистами, чтобы не выходить из образа.

Если бы Сокуров сказал, что Европа не любит путинскую Россию, я бы с ним не спорила. Западу также не нравится Иран Ахмадинеджада. Чем, скажите, поведение и риторика российского лидера в последнее время так уж отличается от поведения и риторики иранского лидера? Как мудро заметила одна моя подруга, российский лидер в отличие от иранского непоследователен – ни в том, что он говорит, ни в том, что он делает. Например, Путин договаривается с американцами по ПРО, а потом резко меняет позицию, которая получает окончательное оформление, когда он выуживает из какого-то своего гэбэшного прошлого термин «империализм». Слово, знаете ли, не воробей. Самое логичное, когда все слова уже сказаны и все вещи названы своими именами, повернуться к «империалистам» спиной и послать их вместе с их семеркой куда подальше. И всем, наверное, стало бы легче. Но он же этого не делает. Ахмадинеджад стучит ногами и провоцирует Запад, но при этом не сидит с его лидерами за одним столом. Путин стучит ногами и провоцирует Запад, а потом спокойно или не спокойно усаживается с лидерами этого коварного Запада за один стол. Где логика?

Бьет ли рикошетом по нормальным российским гражданам отношение Европы и Запада в целом к истерикам российского президента? Не думаю. Если Запад настороженно относится к тем, кому Сокуров выражает благодарность в своем фильме, это вовсе не значит, что Запад не любит Россию и господина Сокурова, в частности. И кто лучше господина Сокурова это знает? А вот что означает нелюбовь россиян к Европе и к Западу в целом, мы еще до конца не знаем. Мы не знаем, во что способна превратиться Россия ХХI века, ненавидящая все и всех вокруг себя и мечтающая о реванше. Президенту Путину осталось легальных девять месяцев президентства. Это его последний саммит G8. Ему, безусловно, дадут последний шанс проявить себя нормальным, надежным, взвешенным участником клуба мировых лидеров. Надеюсь, он этим воспользуется. Хватит уже фанатеть в духе правоверного Ирана, а то вся страна превратится в Кондопогу и Ставрополье. Если, правда, именно это не является целью корпорации, у которой остается очень мало времени, чтобы определиться с вариантами удержания власти.

Итак, оппонируя замечательному российскому режиссеру, вынуждена сказать: определенная, увы, значительная часть россиян возвращена политикой нынешнего российского руководства в первобытное состояния ненависти ко всему нерусскому, в том числе западному. Этой же части населения и ее руководству не нужна Европа, повернутая на правах человека и защите демократии, но очень нужна Европа, скупающая наши акции, а также нефть и газ.

Я знаю пару фильмов господина Сокурова, которые он снял про лидеров, угробивших свои страны якобы во имя их величия и некоей высшей целесообразности. Сейчас история творится у него на глазах. А политические штампы, тем более сомнительные – это удел политиков, а не художников.