Цивилизация
Довольно сложно описать впечатление, которое производят на Западе кадры больного Литвиненко. Вот совершенно недавняя фотография – молодой мужчина, характерная мимика, которая иногда придает лицу какое-то печальное выражение, как-то он так соединяет брови, как будто морщится от чего-то неприятного, всегдашняя стрижка де-моде, откуда-то он ее тянет из 70-х. Парень как парень. И вот он же на больничной койке. Почти без бровей (трудно понять, поскольку они у него очень светлые) и вообще без волос, с заострившимися чертами лица. В глаза лучше вообще не заглядывать – какой-то уходящий упрекающий взгляд.
Эти кадры показывают все основные мировые каналы. И по всем каналам врачи рассуждают, какой именно тип отравы разрушает организм этого молодого человека – такой таллий, или другой таллий, плюс еще какое-то вещество, которое не могут идентифицировать, плюс признаки лучевой болезни, которые вроде как тоже налицо.
И вот этот западный зритель, живущий своей совершенно отдельной относительно спокойной жизнью, смотрит на этот кошмар, разинув рот, и тихо произносит: «Oh, my God...». КГБ, убийства, укол зонтиком – все вспоминается на фоне кадров больного бывшего сотрудника КГБ, нынешнего гражданина Великобритании. Рука Москвы, прошлое российского президента – все в строку, все логично укладывается в концепцию неотвратимости возмездия, которой славилась бывшая контора как пострадавшего, так и нынешнего лидера России.
Теперь представьте себе, что деловой западный обыватель покупает утром газету «Файненшл Таймс» и читает в ней статью господина Путина о том, каким хорошим, надежным, совершенно честным и искренним, абсолютно безопасным партнером является нынешняя Россия для ближайшего своего соседа Европы. В этот момент этот самый обыватель отрывается на секунду от захватывающей заметки господина Путина и нажимает на телевизионную кнопку, чтобы узнать, например, стоит ли сегодня брать зонтик или осадков не ожидается. И тут ему крупным планом показывают измученного облысевшего в одночасье Литвиненко, которого никакая Англия не смогла защитить от каких-то страшных людей, скорее всего, из этой самой надежной и безопасной России, разделяющий вроде как европейские ценности, про которую он только что читал в статье Путина.
Аню Политковскую убили незадолго до саммита в Финляндии, где Путин оказался не в самой комфортной ситуации – весь информационный фон в связи с убийством оппозиционной журналистки работал против него и вынуждал европейских лидеров занять консолидированную позицию в разговоре с российским лидером. Политика и энергетика оказались неотделимо увязаны, и возмущенное общественное мнение на Западе не оставило люфта для маневра даже самым пропутински настроенным европейским лидерам. Козлу понятно, что менее всего в этих трагических совпадениях был заинтересован российский президент. С другой стороны, он, казалось бы, не был заинтересован в этот момент и в открытом конфликте с Грузией, который раскручивался тоже в преддверии той встречи и принимал все более уродливые и неприемлемые для западных партнеров формы. Но почему-то же это все раскручивалось, и вот уж точно по указанию господина президента. Должна ли я предположить, что господин президент не просчитал негативный внешний эффект, или что-то его так взбесило, что он готов был, как водится, «мочить», или ему плевать?
Шокирующие любого нормального человека кадры обезображенного Литвиненко становятся фоном, на котором Владимиру Путину предстоит встречаться с европейскими лидерами буквально послезавтра в Хельсинки. Стоит ли говорить, что story она и есть story. Что журналистам просто некуда деться – они подверстают к этой печальной истории с Литвиненко остальные печальные истории: недавние с Ющенко, Щекочихиным, Политковской, могут вспомнить, что Собчак тоже умер, выпив чаю, и давние — с Хохловым, Марковым, сыном Троцкого, Бандерой и проч. А также могут вспомнить, что недавно законодательная власть предоставила президенту право мочить врагов народа по всему миру. Стоит ли говорить, что Литвиненко до саммита не выздоровеет, боюсь, а это значит, что он будет оставаться ньюсмейкером все ближайшие дни. Стоит ли говорить, что эта история наносит прямой ущерб России и ее президенту и заставляет совершенно иначе воспринимать слова, подписанные в западной газете Владимиром Путиным: «Прошлое не должно разделять нас, потому что мы не можем переписать историю».
Прошлое вдруг всплыло каким-то мрачным напоминанием и стало актуальным – у этого прошлого сегодняшнее лицо Александра Литвиненко. Мне сложно предположить, что Запад сегодня готов разделить с нами это вполне актуальное, увы, прошлое.
Я не знаю, кому это было надо. Но мне совершенно понятно, что еще одно объяснение типа «кто-то сознательно работает на разрушение имиджа Путина», или «Путина загоняют в угол, из которого он не сможет выйти в 2008 году», звучат все более сомнительно. Владимир Путин или не контролирует ситуацию, в том числе в неоднородном Кремле, в том числе силовиков, которые входят в сферу его персональной ответственности. Или Владимир Путин полностью контролирует ситуацию. Парадокс состоит в том, что с учетом характера происходящих событий и в первом, и во втором варианте президент выглядит нехорошо. А это совсем не облегчает предстоящие переговоры по жизненно важным для России соглашениям, которые ему предстоит вести со странами, где пресса занимается своими прямыми обязанностями – информирует. Все западные лидеры, уверяю вас, посмотрели в телевизоре, что стало с Литвиненко. И они все понимают, что то же самое видели их избиратели. Я совершенно не идеалист. Европе нужны нефть и газ, России нужны покупатели. Но степень конформизма западных лидеров вполне подвергается коррекции общественным мнением, а также оппозицией. Российскому президенту предстоит еще один непростой разговор в Финляндии.
