Цивилизация
На парламентских выборах победили широкопрофильная партия Владимира Путина и союзно-оппозиционные ей левые экстремисты под руководством Сергея Глазьева. Их сотрудничество и противостояние определяет теперь и интригу наступающих президентских выборов, и — шире — проступающие контуры новой исторической эпохи. Эпохи пересмотра итогов русской революции 1989–1992 годов и ее основного достижения — восторжествовавшего принципа национальной свободы от опеки государства.
Герои же прошедшего времени выходят с неловким прощальным жестом. Ирина Хакамада, независимый президент-кандидат от демократических сил, начала свою кампанию с того, что обвинила «террориста от власти» Владимира Путина в убийстве заложников в Театральном центре на Дубровке.
Картина президентских выборов, таким образом, упрощается: кандидаты слева роют окопы народного капитализма, кандидат Путин в выборах как бы не участвует, а кандидаты справа — точнее, оттуда, где это «справа» располагалось раньше, — вычерчивают на истрепанных знаменах тривиальные конспирологические клише.
::: Политика, как и все остальное, всегда состоит из разговора по существу и его периферии, составленной из вульгарных и, в сущности, заведомо ложных конструкций. Эти конструкции затвердевают в привычных формулах, не требующих расшифровки, и в таком виде становятся еще одним бессмысленным фактом жизни. Вы хотели бы «узнать правду» о московских взрывах 1999 года? То есть чтобы вам подтвердили, что дома взрывало ФСБ? А «бескомпромиссного разговора по Чечне», то есть потребовать переговоров с Масхадовым, вы хотите? Или вот теперь узнать опять-таки правду о Дубровке? На самом деле этот подпольный магазин топорных политических технологий, торгующий задешево простыми решениями непростых проблем, обслуживает теорию заговора и представление о запредельной порочности государства. Здесь записывают в ряды непримиримой оппозиции, а не формулируют общественный запрос.
После коллапса «Союза правых сил» резон неожиданного появления Ирины Хакамады на президентских выборах, если он был вообще, мог состоять только в том, чтобы противопоставить торжеству нового порядка саму по себе интонацию человеческого достоинства, которое существует в природе, но не представлено в новой Государственной думе, в политике и вообще выходит из национального уклада. Это не конкретная политическая платформа и даже не идеология, а некая первичная материя, субстрат свободы. Политик Владимир Путин мог бы стать основной мишенью такой кампании лишь в том смысле, в каком он воплощает время, общественное мнение и новые стандарты в отношениях нации с управляющим ею государством.
Искренность тут ваш единственный настоящий козырь, а пиар, технологии и работа штаба — ваш очевидный враг.
После недавнего поражения, которое правые теперь объясняют противоречивостью своей предвыборной платформы, а также собственной трусостью, Ирина Хакамада, просто как непримиримый Иван Рыбкин, практически заняла демонстративно жесткую позицию по отношению к президенту Путину. И в итоге так называемые кандидаты «справа» опять пересказывают избирателям не то, что на самом деле думают, а на этот раз — дайджест бульварной прессы. Никто не станет читать бульварную газету для того, чтобы узнавать правду, формировать мнение или во что-то верить. У желтой прессы противоположная по своей сути жизненная функция.
~ Где-то на самых задворках короткой национальной памяти живет на самом деле воспоминание о добром, разумном государстве, о том самом, которое так и не удалось построить, о ночном стороже общественного блага, существующем ради свободы и достоинства своих граждан. На сегодняшний день у этого представления нет ни политической, ни мировоззренческой перспективы. Сейчас это набор пустых звуков, абракадабра, не смешная шутка, а, скорее, вызывающая негодование глупая издевка. Пока трудно представить себе, когда это представление будет сформулировано заново. Понятно только, что это не технологический и даже не политический вопрос, а принципиальная проблема самостояния закомплексованной и испуганной российской нации.
