Цивилизация
Еще каких-то две недели назад Алексей Мордашов, бывший совладелец компании «Северсталь», крупнейшей в стране металлургической компании, произносил перед телекамерами в резиденции Бочаров Ручей в Сочи речь, которую даже владельцу полумертвой автобазы в Подмосковье было бы тошно произносить. Говорят, что смысл обладания крупной собственностью — в наркотическом по своей природе ощущении власти. Не знаю, не пробовал. Но осведомлен, что в нагрузку к этому наркотику, как и ко всякому другому, прилагается и обременение. В данном случае это прежде всего чудовищное расписание рабочего дня. И вот Алексей Мордашов — человек, не страдающий избытком свободного времени, — летит в Сочи, чтобы рассказать: социальная ответственность в «Северстали» вполне на высоте, медсанчасть в Череповце имеется, пионерские лагеря содержим, с пионерами тоже вроде все налаживается, вот есть наработки в области демографических проблем, с мэрией совместно реализуем, и уже есть результаты, хоккейную команду содержим, может, это и перебор, но не подумайте, мы не Абрамовичи, мы скромно...
В этот момент очень ограниченное число людей в России, равно как и за ее пределами, знали, что разговоры о пионерах и медсанчасти — это ерунда для клиентов ВГТРК, а происходит на встрече что-то более серьезное. По итогам вполне унизительного разговора с президентом Алексей Мордашов, еще каких-то 15 лет назад бывший молодым специалистом на крупном советском металлургическом комбинате, снабжавшем население качественными эмалированными кастрюлями, а промышленность — прокатом, вышел из резиденции свободным и очень богатым человеком. Отпустили и денег не отняли — это ли не удача?
Без преувеличения, проблема выхода российских собственников из российского бизнеса остается ключевой проблемой современной российской экономики, и пример Мордашова — один из самых показательных.
На первый взгляд ни о каком уходе российского собственника из «Северстали» речи не идет. Напротив, слияние ставшей крупнейшей в мире металлургической компании Arcelor и «Северстали» происходит на чрезвычайно выгодных для российского партнера условиях. Во-первых, гражданин России Алексей Мордашов лично становится законным собственником крупнейшего пакета акций в Arcelor — 32%. Ему достается шесть мест в совете директоров Arcelor из 18, то есть по российским меркам как минимум блокирующий пакет, а если учесть, что в европейской компании крупным пакетом акций считается 5%, — единственным крупным совладельцем Arcelor. Главе «Северстали» при этом переходит пост руководителя совета директоров компании. Мало того, Arcelor согласилась на дополнительный выкуп акций владельцем «Северстали» на 1,25 млрд евро — исходно предполагалось, что сделка будет проведена чистым обменом акций и дополнительной доли в Arcelor российский собственник не получит. Наконец, важен и политический момент. Arcelor в настоящий момент ведет борьбу против недружественного поглощения самой себя со стороны главного политического врага Российской Федерации на металлургическом фронте — Лакшми Миттала. Для Arcelor «Северсталь» — это несколько кривой, но тем не менее аналог «белого рыцаря»: этим термином в западной практике корпоративных войн принято именовать благородного спасителя компании от недружественного поглощения. Это для несознательных акционеров Arcelor Лакшми Миттал — организатор обычного недружественного поглощения. Для России Миттал — это дерзкий похититель украинской «Криворожстали», поддержавший материально «оранжевый» режим и смертельно обидевший лучшую пророссийски настроенную часть украинского предпринимательского корпуса. Это наш «белый рыцарь» спасает от варваров европейское наследие — ради этого и формальной «Северстали» не жаль. Да и какая потеря — это Европа, не способная энергично решать возникшие проблемы, склоняется перед нашими предпринимателями!
Радужная картинка похищения Европы из-под носа индусов белым быком-Мордашовым становится куда как более серой, если внимательно посмотреть, на каких условиях, собственно, Европа села на быка (его в данном случае уместнее сравнивать с теленком, поскольку с рогами у него проблема).
Так, в течение первых четырех лет владения без разрешения регулирующих органов Евросоюза Алексей Мордашов не может увеличивать свою долю в Arcelor. 32% — предел, по крайней мере до 2010 года. Четыре года на металлургическом рынке, на котором Лакшми Миттал запускает новую волну консолидации, — срок огромный: де-факто владельцы «Северстали», кто бы сейчас ни стоял за фигурой Алексея Мордашова (не будем умножать сверх необходимости сущностей — сейчас нет никаких оснований говорить, что Мордашов не владеет единолично 82% акций «Северстали»), из большой металлургической игры в мире выведены. Мало того, глава совета директоров Arcelor Мордашов не только будет являться неисполнительным (т.е. почетный) руководителем компании, но и обязался голосовать своим пакетом на собраниях акционеров Arcelor только по рекомендации совета директоров. Сам совет, отметим, состоит в основном из независимых директоров: шести мест в нем явно недостаточно, чтобы что-то кому-то диктовать, а вот наоборот — сколько угодно. При этом сама «Северсталь» переходит под контроль Arcelor полностью — компания станет структурным подразделением концерна.
К тому же руководство Arcelor не скрывает, что будет рассматривать варианты дальнейшего укрупнения компании (читай: уменьшение доли Мордашова в Arcelor). В том же духе высказывается и Лакшми Миттал. Владелец «Северстали» вовсе не застрахован от того, чтобы стать в Arcelor в течение, например, года чистым миноритарием без каких-либо особенных прав, кроме прав собственности на пакет акций в компании, который вряд ли потеряет в цене. Разумеется, будущий экс-глава «Северстали» может выкупать акции Arcelor на рынке (конкурируя при этом с Лакшми Митталом), затем погашая их и увеличивая собственную долю в компании. Но в этой схеме каждая купленная и погашенная акция будет оплачивать увеличение доли любого другого акционера, с бумагами не расстающегося. Разрешение менеджмента Arcelor Мордашову на покупку бумаг на 1,25 млрд евро — временное: сейчас это скорее нужно главе Arcelor Ги Долле, которого Лакшми Миттал гарантированно уволит в случае поглощения компании. А с дезактивированным на четыре года Алексеем Мордашовым в союзниках еще можно побороться за кресло.
В сухом остатке мы имеем не дерзкое похищение Европы, а езду верхом на русском инвесторе, который даже и лягаться толком не может, не то что бодаться.
Акции и управление в «Северстали» переданы, по сути, в обмен на срочный депозит в люксембургском банке с доходностью, равной дивидендам Arcelor. Сделка с Arcelor проведена не Алексеем Мордашовым с акционерами компании, а владельцем «Северстали» с Владимиром Путиным. Происходит то, о чем мечтает большая часть российских собственников: компания, право собственности на которую защищалось с огромным трудом в России не менее десяти лет, продана, деньги в несколько необычной для России, но достаточно привычной для западного бизнеса форме заведены на Запад, туда же позволено вывезти и часть накопленного капитала в размере полутора миллиардов долларов.
Итак, Алексей Мордашов — богатый и свободный человек. Спросим прямо — свободный от кого или от чего? Владелец «Северстали», в конце концов, вряд ли мог считать себя обиженным действующей российской властью, напротив, Алексея Мордашова можно смело вписывать в число собственников, достаточно близких к администрации Владимира Путина. Именно ему в свое время было доверено вести достаточно важные переговоры по согласованию с российским бизнесом условий вступления России в ВТО. К «Северстали» никогда не предъявлялось крупных финансовых претензий со стороны государства. Ничего не известно о посягательствах на бизнес Алексея Мордашова со стороны госструктур, напротив, его властные связи, судя по всему, достаточно эффективно позволяли не только отбиваться от посягательств на собственность конкурентов, но и вытаскивать у них из-под носа привлекательные угольные активы в Сибири. Чего не хватало, зачем уходить?
Обычно предприниматели отвечают на него чрезвычайно просто: с одной стороны, достало, с другой — существующий потолок развития для российского бизнеса слишком близок. Не берусь судить, действительно ли Алексея Мордашова достало докладывать президенту про буйный расцвет социальной ответственности в Череповце. Полагаю, да, достало, да и динамика пугающая. Еще два года назад таких спектаклей в Бочаровом Ручье еще не игралось, что же придется делать после 2008 года бедному собственнику — читать будущему президенту стишки о сталеварах, встав на стул, как на елке в детском саду? Как знать, может, и стишки. Но уже без Мордашова.
С другой стороны, есть фундаментальная проблема: российские компании, к сожалению, категорически не приспособлены к перестройке систем управления изнутри. Затрата любого масштаба денег не приводит на российском рынке к построению компании с эффективностью, сравнимой с эффективностью западной компании. Единственным способом сделать конкретный бизнес конкурентоспособным, то есть не обреченным на медленное вытеснение, является продажа его западному конкуренту. Даже интеграция в управление компанией, в которой основой является русский стиль корпоративного управления, западных менеджеров ничего толком не дает — это показано десятки раз. Лучше сдаться рано, чем поздно, — в продаже «Северстали» есть хорошая доля патриотизма.
При этом не стоит и преуменьшать потери Владимира Путина: в лице освобождающегося Алексея Мордашова он теряет еще одного участника российской власти, ее составляющую. Действующая модель власти в России представлена не только бюрократическим аппаратом, ее необходимым компонентом являются и предприниматели, готовые создавать для нее национальную экономическую базу.
И то, что эти предприниматели разбегаются, как тараканы, из-под юрисдикции Владимира Путина, вряд ли его может радовать.
Какими бы ни были формальные бонусы от прихода Arcelor в российскую металлургию. Ги Долле вряд ли будет в форме, устраивающей власть, финансировать возвращение в Россию рукописей философа Ильина или выкуп яиц Фаберже. Да и аудит выделяемых компанией на реставрацию дворцов в Санкт-Петербурге денег гарантирован.
Но что можно сделать, когда даже самые близкие к власти предприниматели не хотят докладывать про медсанчасти, а хотят быть просто богатыми людьми?
Вряд ли кто-то в администрации президента всерьез будет рассматривать версию о том, что госаппарат приватизировал главную привлекательную составляющую власти, а именно «наркотическую» компоненту, оставив предпринимателям исключительно хозяйственное похмелье, и это является причиной нежелания предпринимателей в России предпринимать что-то, кроме побега из пионерлагеря для миллиардеров. А ведь в этом, видимо, есть серьезная доля правды.
