Цивилизация
Многие читатели постоянных колонок в «Газете.Ru» спрашивают, а настолько ли жестка либеральная цензура в издании, что без упоминания «дела ЮКОСа» и без прославления Михаила Ходорковского невозможно обойтись, пиши ты хоть о погоде? Да и вообще — возможно ли, чтоб постоянный автор написал какую-нибудь хотя бы и нестрашную, но хулу на осужденного Ходорковского и его коллег и она была опубликована?
Конечно, на дворе — развитой июнь и поступательное созревание плодово-овощных культур в количествах, и о ЮКОСе писать, откровенно говоря, неохота. Тем более что я, как уже неоднократно признавался, никогда не считал ЮКОС самой эффективной нефтяной компанией России, а Михаила Ходорковского и как бизнесмена, и как политика откровенно недолюбливаю и по сей день. И о том, за что именно не люблю, — я вполне готов говорить, наплевав на то, что после объявления приговора тема несколько вышла из моды. Но и Бог с ней, с модой.
Не буду и говорить о том, что исключительная прозрачность нефтяной компании ЮКОС до того, как она стала объектом охоты со стороны ФНС и Генпрокуратуры, в общем и целом — миф.
С точки зрения инвестора, банка-кредитора или крупного акционера прозрачность ЮКОСа в 2001-2003 годах, когда этот миф начал активно раскручиваться в рамках программы повышения капитализации, была примерно на том же уровне, что и у двух его ведущих негосударственных конкурентов — «Сибнефти» и ТНК. В целом прозрачность (полный термин — «информационная прозрачность») — функция от практики корпоративного управления компанией. Единственное, что ЮКОС явно выигрывал у конкурентов, — информационное поле, на котором работали СМИ. Однако к «информационной прозрачности» это имеет минимальное отношение. ЮКОС был обречен показывать внутри себя ровно столько, чтобы не повредить своему бизнесу. А то, что показывать было нельзя, например схемы налоговой оптимизации, закрывалось пропагандой: в силу медиаактивности ЮКОСа ее было много. Но я не люблю пропаганду.
Был ли ЮКОС компанией, более эффективно работающей, нежели конкуренты?
И да и нет. В регионе, где работал ЮКОС, нефтяники прямо называют последствия региональной экспансии ЮКОСа «оккупацией». Не без некоторого восторга и уважения — если я правильно понял — примерно такое же уважение к педантичности новой администрации испытывали антисоветски настроенные крестьяне Юга России в 1942 году при немецкой оккупации. Нельзя сказать, что ЮКОС ненавидели. Нельзя сказать, что любили или признавали за ним какие-то особые заслуги в нефтяной отрасли (в отличие от «Сургутнефтегаза» — компании, сохранившей советские порядки в максимальной степени). Нефтяники в регионах легко назовут вам и причины неудовольствия деятельностью ЮКОСа — от управленческой некомпетентности части менеджмента до нежелания переплачивать там, где можно сэкономить. Разумеется, вспомнят фирменную «московскую» агрессивность ЮКОСа — и противопоставят ей корректность любой западной компании, работающей в регионе, от Shell до Halliburton. Увы, ЮКОС не был таким исключением в нефтяной отрасли, как, например, была «Северная нефть» до продажи ее «Роснефти». Уровень лидера отрасли — одного из нескольких. Этого недостаточно для превосходных степеней — по технологичности и эффективности компании западного происхождения в России выше.
Являлся ли ЮКОС локомотивом «новой экономики России»?
Разумеется, как и многие нефтяные компании, ЮКОС и его акционеры осуществляли инвестиции в смежные отрасли и даже в отрасли, не имеющие отношения к нефтянке, — например, в розничную торговлю. Но того, что называется «межотраслевой переток капитала», аналитики от ЮКОСа, в общем, не дождались. Если говорить о «голландской болезни» в России, то ЮКОС был одной из структур, чья деятельность эту самую болезнь обеспечивала. Правда, винить в этом Михаила Ходорковского так же бессмысленно, как винить зайцев в подгрызании зимой корней у яблонь. Задачей предпринимателя является получение прибыли, а не лечение экономического нездоровья, которое приносит ему эти прибыли.
Наконец, был ли ЮКОС честной компанией, которая невиновна в неуплате налогов?
Думаю, что всякий, кто внимательно следил за процессом отбирания «Юганскнефтегаза» у ЮКОСа в судах, мог понять, что схемы оптимизации налогообложения компаний группы ЮКОСа были настолько же далеки от духа Налогового кодекса, как Россия — от удвоения ВВП до наступления Нового года. Справедливости ради надо отметить, что эти схемы не были столь дикими и разнузданными, как у доброй половины конкурентов ЮКОСа в нефтяной отрасли, но зато у второй половины они были, по крайней мере внешне, менее вызывающими. Правда, судя по материалам арбитражных процессов против ЮКОСа, они не были полностью противозаконными, но любить ЮКОС за эти схемы... Я не являюсь его акционером, и от таких действий не выигрывал. И если закон предписывает уплату налогов, я, как добропорядочный гражданин, не могу говорить, что такая оптимизация налогов хороша.
При этом о своей нелюбви к Михаилу Ходорковскому я могу говорить даже больше и резче. Симпатий к нему у меня почти нет не потому, что он — бывший «комсомольский деятель»: мне не известен ни один принципиальный борец с советской властью, который сумел построить или удержать в приличном состоянии хотя бы и приличную сеть ларьков. И не потому, что Ходорковский намеревался продать часть своей компании западному инвестору — насколько я могу судить, в России нет ни одного крупного владельца куска нефтяной инфраструктуры, который бы не продал своего актива западному владельцу, доведись ему встретить дельное и безопасное предложение. И не потому, что Ходорковский якобы хотел стать премьер-министром. С моей точки зрения, он уступал бы на этом месте, скажем, Михаилу Касьянову, но выигрывал бы у Михаила Фрадкова. Да и идея превращения России в парламентскую республику, которая вроде бы отстаивалась Ходорковским, мне не кажется исключительно дурной затеей. Скорее мне кажется дурной затеей продолжать строить на месте принципа разделения властей вертикаль власти. Но я не уверен в том, что Ходорковский, буде он пришел бы к этой власти, не стал бы продолжать эту вертикаль строить.
Скорее я не люблю Михаила Ходорковского за то, что он являлся частью той системы, которая его в итоге и направила в тюрьму.
Системы власти, в которой целесообразность котируется выше принципов и в которой манипуляции деньгами, постановлениями правительства, избирательным законодательством являются нормой. Хорошо известно, какую роль Ходорковский занимал в этой системе до 2003 года, и мало кому придет в голову искренне утверждать, что его действия в этой роли были чисты и невинны. Правда, сложно говорить и о том, что они были каким-то выдающимся негодяйством — в противном случае таковыми же следует признать действия любого представителя любой ветви власти начиная с начальников ЖЭКов и участковых милиционеров.
Тяжело считать серию «покаянных писем» Ходорковского из СИЗО, о которых начали уже забывать, неискренними. Равно как нелегко и считать нынешние заявления, сделанные от его имени адвокатами, искренними. Платону Лебедеву, изначально не скрывавшему своих взглядов и на процесс, и на политическую обстановку вокруг него, я доверяю куда больше. Я могу ошибаться, но Михаил Ходорковский в системе власти был бы менее опасен для граждан и их благосостояния, нежели Игорь Сечин или Владислав Сурков — об опасности этих персонажей, кажется, спорить не приходится.
Осталось только, кажется, воскликнуть: «Ходорковского на нары!» Нет. Все сказанное не имеет отношения к этому. И Ходорковский, несомненно, должен быть выпущен на свободу, приговор — отменен, а дело направлено на рассмотрение беспристрастного и компетентного состава суда. То же касается и ЮКОСа — действия ФНС в отношении его нуждаются в расследовании со стороны прокуратуры, а решения арбитража — что очевидно любому не сошедшему с ума или не продавшему профессиональную совесть юристу — должны быть пересмотрены.
Все дело в том, что вышеперечисленные претензии к ЮКОСу не являются основанием для грабежа компании. ЮКОС — компания, собственность которой конфискуют у ее владельцев. А Ходорковский — политический заключенный, к тому же ставший жертвой государственного грабежа.
То, что ЮКОС, Ходорковский, Лебедев, многочисленные сотрудники структур ЮКОСа и МЕНАТЕПа стали жертвой системы, частью которой они являлись, — значения тут не имеет. Судебные действия, в ходе которых Ходорковский был осужден, а ЮКОС лишился активов, имели все признаки незаконности, суд, если судить по внешним признакам, не был беспристрастным, независимым и не руководствовался исключительно нормами закона. Напротив, судя по тем же внешним признакам, в ходе судебных разбирательств были совершены многочисленные преступления, основывающиеся на коррупции в высших эшелонах власти. И лозунг «Ходорковский, go home!» — на самом деле не про Ходорковского. Он — про знаковое и известное не только всей России, но и всему миру нарушение права гражданина на справедливое судебное разбирательство и лишение его имущества, осуществленные теми лицами, которые должны быть гарантами соблюдения законности в стране.
Совершенно верно — речь в лозунге идет о наказании тех, кто отправил Ходорковского за решетку, какими бы мотивами они ни руководствовались.
Мне неизвестно, кто через пять лет будет формировать властный режим в России. У меня нет радужных иллюзий на этот счет. Я вполне допускаю и даже предполагаю, что в 2009 году власть получит «либеральное» крыло нынешних представителей «власти целесообразности». И развитие событий может быть каким угодно — например, амнистия Ходорковского или же досрочное освобождение его в обмен на снятие части имущественных претензий к государству. Не знаю, что может показаться целесообразным в этот момент, хотя по наблюдениям за заявлениями таких чиновников, как Герман Греф и Алексей Кудрин, могу предположить, что и в случае торжества их единомышленников максимум, что получит политзаключенный Ходорковский, — послабления в лагерном режиме.
Но в одном можете быть уверены: даже при «либеральном» сценарии в России останутся люди, которые не перестанут утверждать, что Ходорковский должен быть освобожден, его дело должно быть рассмотрено настоящим судом, налоговые претензии к ЮКОСу — пересмотрены, а имущество — возвращено или его стоимость компенсирована. Никакие этические, эстетические, политические, нравственные претензии, равно как и соображения целесообразности, не могут служить оправданием беззаконию. Дело не в Ходорковском — его можно не любить. Дело в стране, в которой мы намерены жить. Мне кажется уместным жить в стране, где закон выше целесообразности. А без пересмотра «дела ЮКОСа» это в перспективе десятка лет невозможно. Дальше, возможно, эта несправедливость станет историей — но пока это реальность, которую в историю загнать невозможно.
