Цивилизация
Рассуждать о происходящем в России в преддверии празднования 60-летия Победы очень сложно, тем более что писать приходится о вещах неоднозначных, на грани цинизма и искреннего заблуждения. Не то чтобы происходящее было совершенно невиданной вещью. Идеология национал-социализма, в немецком варианте более известная как нацизм, дело прошлое и для Германии, и для большинства национальных государств мира, но в других, более осторожных вариантах она проявляется то в Африке, то в Азии, а то и в Европе едва ли не раз в пять лет. Но случай России уникален. Боюсь ошибиться, но в преддверии празднования 60-летия поражения нацизма во Второй мировой войне впервые в истории национал-социалистическая идеология стремительно формируется и развивается под флагом антифашизма в стране--победителе фашизма.
Идеи национал-социализма, не маркированные как фашизм, в России всегда имели большую популярность. Напомним, национал-социализм есть националистическая версия социализма, характерными чертами которой является стремление государства к управлению любыми процессами в обществе и экономике, не исключая и частной жизни, использование идеологий «тотального» и «народного» государства с развитым культом вождя и правящей народной партии, эксплуатацией в идеологической сфере милитаризма, идей героической смерти и псевдорелигиозного почитания павших героев, ксенофобии, идеи расовой или национальной исключительности и отстаивания «жизненных интересов нации». Все эти черты в том или ином виде можно наблюдать в любом из ныне существующих государств мира. Однако о национал-социализме можно говорить лишь там, где большая часть составляющих этой системы мнений поддерживается большей частью государственного аппарата и претендует на роль официальной идеологии.
Думается, в Веймарской республике в 1931 году также было достаточно сложно свободно говорить о том, что уже через восемь лет превратилось в оформленный нацизм. Идеология в обществе формируется из брошенной фразы, яркого лозунга, ситуационной пиар-кампании, сотен статей и десятка книг — она лишь оформляется затем идеологами, а на начальной стадии почти неуловима. Тем не менее то, как складываются кусочки идеологической мозаики, как они притираются друг к другу, наблюдать можно, хотя по отдельности кусочки внешне вроде бы безобидны.
Для меня самым ярким кусочком являлся прием президентом 8 марта по случаю Международного женского дня в Кремле. Что может быть естественнее — собрать в своем кабинете женщин-ветеранов Великой Отечественной, поздравить их с праздником, подарить цветы и подарки. Позвольте, но 8 марта, кажется, и в СССР, и в России всегда был прямой противоположностью Дню Советской армии, он же День защитника Отечества — это праздник мира и ненасилия в антитезе мужскому празднику. Казалось сначала, что Владимир Путин просто перепутал 9 мая с 8 марта — можно, например, поздравить учителей в День связиста, кто-то же учит и связистов. Однако же некоторое ощущение неловкости и розыгрыша оставалось. И репортаж из Кремля выглядел как попытка купаться в ледяной проруби на Пасху.
Внешне «антифашистская» кампания началась со смазанной дискуссии о возможности возведения памятника Сталину на Поклонной горе. По Москве с невиданной скоростью распространились слухи о том, что Зураб Церетели к 9 мая намерен увековечить вождя народов и генералиссимуса в очередном опусе. Потом, правда, выяснилось, что черт не так страшен, как его малюют, Сталин будет увековечен в компании других участников Ялтинской конференции, и не в Москве, а в Ялте около Ливадийского дворца, а затем и след усатого простыл — его заменили на Поклонной горе монументом всем солдатам Второй мировой из коалиции союзников. Однако дух табака «Герцеговина Флор» остался. Тема реабилитации Сталина как стратега великой победы с этого момента стала одним из вопросов, на который российское государство в лице его руководителей даст ответ 9 мая.
Следующим по масштабу сюжетом стало обличение вполне реально существующей проблемы маршей ветеранов СС в Латвии и дискуссии о том, посетят ли главы прибалтийских государств празднования 9 мая. Российский президент, впрочем, к этому моменту уже сделал все возможное, чтобы этого не произошло. 24 февраля он заявил, что пакт Молотова--Риббентропа отвечал интересам СССР и безопасности на его западных рубежах. Ничего более опасного, чем фактически процитировать тексты немецких и советских газет 1939 года, Владимир Путин сделать не мог. Главы Литвы и Эстонии, к счастью, в ответ не заявили, что участие литовских и эстонских добровольцев в рядах вооруженных формирований вермахта тоже могут рассматриваться как действия граждан по защите литовской и эстонской государственности, пактом Молотова--Риббентропа разрушенной. Но решили, что на праздновании, организованном в такой логике, им не место. Власти же Латвии, выбирая между антифашизмом и неонацизмом, в очередной раз решили считать приемлемым шествие ветеранов СС, хотя на этот раз шансы на отмену этого в высшей степени некорректного с точки зрения России и русских мероприятия были высоки.
С этого момента все страны Прибалтики в официальной риторике российского государства и его представителей превратились в откровенно профашистские режимы. Заодно прибавилось проблем и у всего Евросоюза в лице его новых членов. Поиск неонацизма, якобы цветущего махровым цветом во всех государствах ЕС, стал одной из важнейших тем российских государственных СМИ. Впрочем, маршей ветеранов дивизии «Галичина» во Львове так обнаружить и не удалось, равно как и нацистов в Польше и Чехии.
С Польшей, впрочем, удалась очередная антифашистская акция. В середине марта Главная военная прокуратура (ГВП) неожиданно объявила на пресс-конференции о закрытии уголовного дела по одному из важнейших для польского государства эпизоду взаимоотношений двух стран — Катыни. То, что утверждает ГВП по этому поводу, вообще говоря, должно считаться политической провокацией. Во-первых, с точки зрения ГВП, расследование по этому делу не нужно, поскольку все виновные мертвы, равно как и жертвы. Во-вторых, уничтожение в лагерях на территории СССР (в том числе в святынях православия — Оптиной и Ниловой пустынях) цвета польской армии и интеллигенции геноцидом считаться не может. В-третьих, обстоятельства Катыни не станут достоянием гласности, даже постановление о закрытии дела засекречено. Иначе говоря, Россия заявила польскому, да заодно и русскому и всем прочим народам — никто не виноват, никто не будет осужден, никто ничего не узнает. Страна--победитель нацизма никогда не признает себя виновной в действиях в отношении страны, которую освобождала, не отличимых от действий немецких нацистов.
Эпизоды «антифашистской» мозаики можно складывать достаточно долго. В нее прекрасно вписываются и многочисленные умные и не очень комментарии российских политиков и общественных деятелей по поводу цветущего по всей Европе неонацизма (который связывают с ростом числа мусульман в Европе и якобы свойственным всем им антисемитизмом). Туда же и яростные обвинения в нацизме Национал-большевистской партии (организация запрещена в России), имеющей глупость использовать околонацистскую символику. «Русское национальное единство» и реальные неофашистские группировки, преуспевшее в этой игре, никто отчего-то не выкуривает из их бункеров — вероятно, оттого, что они себя врагами режима не объявляют. Но это не фашисты. Фашисты — враги президента.
Концепция становления национал-социализма как признанной в России идеологии, рядящейся в антифашистские одежды, уже оформляется теоретически.
С «интеллектуальной» составляющей антифашизма как новейшей версией национал-социализма я регулярно знакомлюсь в статьях «Русского журнала» (иногда так забавно находить в числе антифашистов-теоретиков авторов покойной, кажется, газеты «Штурмовик»), с «народной» версией — в пока еще отрывочных заявлениях нового антифашистского движения «Наши».
«Интеллектуальная» составляющая выглядит так. В Европе наблюдается ренессанс неонацизма, который станет идеологической основой для строительства новой европейской империи. Важнейшей составляющей будущего евронацизма будет интеграция в него исламских радикальных идеологий, расширение влияния в сфере интересов России в Восточной Европе, прежде всего на Украине, противостояние с США, стремление к уничтожению Израиля. Поддержка странами Евросоюза сепаратистов в Чечне, коммунистов в Молдавии, «оранжевых» на Украине, возможных аналогов «оранжевых революций» в Белоруссии, в Средней Азии, а то и в России — часть коварного плана евронацистов по колонизации России. Ответом должно стать:
объединение вокруг единого руководителя и единой антифашистской умеренно-националистической политической силы;
альянс с конкурентами ЕС во всем мире, кем бы они ни были — от США до Индии;
укрепление вертикали власти и военно-политической мощи, удержание военного влияния на всей территории бывшего СССР;
политическая борьба с внутренними агентами влияния евронацистов;
мягкие изоляционизм и автаркия;
восстановление и укрепление армии и ВПК в качестве первоочередной задачи в экономике;
нравственная и религиозная цензура.
«Народный» национал-социализм выглядит более близко к немецкой версии 1934 года: Россия находится в окружении кольца врагов, по сути являющихся тоталитарными (не сказать бы «еврейско-большевистскими»!) режимами.
Мир ждут новый фашизм и новый Гитлер, которые захотят колонизировать Россию. В рамках государственной идеологии антифашизма необходимы:
новая демократия, отличная от «общечеловеческих» образцов;
подавление анархии в обществе;
преследование частного капитала в лице олигархов и крупных предпринимателей;
запрет на распространение чуждой идеологии во всех формах;
запрет на проникновение в страну иностранного капитала и свободное движение через границу российского;
постановка под госконтроль крупнейших отраслей промышленности и постановка им «национальных задач»;
опора на агрессивную и воодушевленную молодежь;
возрождение национального духа на почве антифашизма и военного наследия победителей 1945 года.
Как уже говорилось, такой «антифашистский» ренессанс национал-социализма не историческая новость. Яркий пример тому — идеологические искания режима Слободана Милошевича в Югославии в конце 90-х. Правда, раскрутить антифашистскую тему Милошевич толком не успел — агрессия войск НАТО, не в последнюю очередь озабоченных национал-социалистическими экспериментами властей Югославии, стоила «главе всех сербов» свободы, а многим сербам — жизни. Судьбы Сербии я своей стране не желаю, но сейчас Россия идет по ее пути, и избежать югославского сценария становится сложно. В отличие от неядерной Сербии, России не грозит агрессия. России грозит возврат во времена СССР и распад с войной на Северном Кавказе, который может стать нашим Косово и без войск НАТО. Да и не было бы этой угрозы — достойно ли воссоздавать русский рейх в стране, внесшей наибольший вклад в уничтожение рейха третьего?
Уже не надо складывать кусочки — идеологию российского национал-социализма вполне можно прочитать открытым текстом в государственных СМИ, а в ряде случаев так и услышать в виде официального выступления.
Не удивлюсь, если весной «интеллектуальная» составляющая со всеми необходимыми поправками уже будет изложена в послании президента, а «народная» — проскандирована на студенческих антифашистских демонстрациях в большинстве регионов России.
Мне неизвестно, как будет называться национал-социалистическая партия России.
Я всего лишь вижу, что к «антифашистской» истерии высшая государственная власть относится благосклонно, если не отечески.
Очевидно, градус «антифашизма», русской версии национал-социализма, будет нарастать к 9 мая. И множество людей поверит новым национал-социалистам, взявшим в руки бесхозное в том числе и нашей благоглупостью знамя Победы. Пятна на этом знамени его не позорят, если их не прятать. А вот если на нем будут вышивать свастику — о России как о победителе нацизма придется забыть. Остается надеяться, что история 1934 года в России повторится как фарс. Но не забывать, что в Германии в 20-х лидеров нацистов считали теоретиками-интеллектуалами, а рядовых активистов — городскими хулиганами.
