Батюшка-замполит

Прокуроры, кажется, нашли верное средство борьбы со всей и всяческой преступностью. Это средство называется молитва. К такому одинаковому выводу, хочется верить (но не можется), совершенно независимо друг от друга пришли прокуроры и гражданские, и военные.

К примеру, самый главный прокурор считает, что молитвы, то есть Закон Божий, должны начинаться буквально со школьной скамьи, и тогда наш человек станет добрее, чище и, соответственно, будет испытывать куда меньше преступных искушений и вынашивать преступных помыслов. В принципе, против самого этого посыла спорить и трудно, и совершенно даже не нужно.

Ему вторит прокурор военный Савенков, который примерно тем же средством, олицетворенным капелланами, призывает бороться против армейской дедовщины. Я тоже, кстати, в самом по себе институте капелланов в армии ничего заведомо дурного не вижу.

Церковные иерархи как в первом, так и во втором случае буквально тут же отрапортовали о своей полной готовности идти в школы и армейские казармы. Один из высокопоставленных батюшек так и вообще сказал, как отрезал: «Мы понесем в армию любовь». Хорошо еще, что не добавил – «на штыках».

Надо сказать, что далеко не все в обществе в восторге от такой школьной и военной поповщины. При этом противники того, чтобы любовь всюду несли именно люди в рясах, чаще приводят в качестве контраргументов такую штуку, как Конституция, которой предписано отделение церкви от государства, а также факт многонациональности и многоконфессиональности нашей страны. Мол, как же будут себя чувствовать на уроках Закона Божьего мусульмане, иудеи, буддисты, да даже и католики, отнюдь не жалуемые православными отцами?

Надо полагать, те же «технические трудности» могут возникнуть и в армии, где отцы-командиры, не привыкшие к тонкостям человеческих душ, попросту будут зычной командой отправлять всех без разбору вероисповедания на исповедь или православную молитву, будто это физзарядка или построение.

Тайна исповеди, помнится, отмененная по факту в русском православии еще Петром Великим, вряд ли возродится в часовне близ армейской казармы. Как и вблизи учительской в школе – тоже.

Между тем мне главная проблема видится даже вовсе не в этом. В конце концов, нам Конституцию переписать – что Конституционный суд сослать по месту рождения главы государства (для совершения ему в такой форме, стало быть, приятности). На мнение «малых конфессий» также можно по привычке наплевать или даже организовать им какую-нибудь мечеть при штабе округа.

Смущает, однако же, совсем другое. С чем пойдет в армию, школу (далее – везде) нынешняя Православная церковь? Какие сложности, драмы и проблемы современного мира она будет объяснять своей школьной или армейской пастве на церковнославянском языке? И, главное, сможет ли?

За последние полтора, даже два десятилетия, РПЦ была предоставлена не только фактически полная свобода действий. Ей откровенно покровительствует власть. Патриарх по сути и так уже, без всякой правки Конституции, входит в состав высшей государственной номенклатуры, для него даже специально перекрывают дороги. РПЦ созданы более чем благоприятные налоговые условия. Еще недавно ей были предоставлены такие выдающиеся условия по импорту спиртных и табачных изделий, при помощи которых можно было сказочно обогатиться просто в одночасье. При этом многие храмы восстанавливаются формально даже не на деньги РПЦ, а на деньги государственные (как Храм Христа Спасителя в Москве) или пытающихся как-то засветиться перед покровительствующей РПЦ властью предпринимателей. Церкви во многом уже вернули собственность, отнятую у нее большевиками. Хотя и не всю, конечно.

И что же? Помогло ли все это церкви стать воистину влиятельным общественным институтом, реально помогающим людям, несущим им любовь и помощь без предварительного на то распоряжения РОНО или армейского начальства и, разумеется, соответствующего бюджетного финансирования?
Много ли вы видели вокруг, скажем, церковной благотворительности? Помощи бедным? Больным? Видели ли вы, когда недавно (или давно) посещали своих родственников в убогих государственных больницах, там каких-нибудь монашенок? Видели ли вы на улице в мороз раздачу бродягам бесплатного супа? А организовала ли церковь им какой-нибудь приют? Вы вообще видели какую-нибудь внецерковную активность РПЦ помимо освящения того или иного объекта (в том числе военного, вплоть до ракетного комплекса) при помощи кадила и в сопровождении почетных представителей светской власти?

Мне почему-то кажется, что всего этого могло быть гораздо больше. А подтверждением того, что подлинно подвижническую, добродетельную, «любовную», если угодно, деятельность церкви не видят еще очень и очень многие соотечественники, является то, что число постоянных прихожан РПЦ, несмотря на все благоприятные созданные для того внешние условия, не растет. Я уже не говорю о том, что РПЦ по-прежнему разговаривает со своей паствой на мертвом церковнославянском языке, который никто толком не понимает.

Иерархи РПЦ говорят, что последнее – это дань и верность традициям. Охотно верю. НО тогда как, каким образом институт, ориентированный на то, чтобы бесконечно отдавать дань традициям, который никак не хочет меняться (считая это ниже своего достоинства) в соответствии с меняющимся миром, институт, который закостенел на уровне времен патриарха Никона, – как он может претендовать на то, чтобы помочь людям решить современные проблемы?

Как? Да никак. И потому все эти разговоры про надобность нести любовь и доброту, увы, есть не что иное, как попытка прикрыть намерение создать всего лишь еще одно Федеральное государственное унитарное предприятие — ФГУП РПЦ — по успешному освоению бюджетных денег.

Что, разумеется, вовсе не отменяет того, что и в школу нашу, и в нашу армию нужно совершенно срочно нести любовь и доброту. Может, для начала это сделают сами прокуроры?