Пересидел

Прошел ровно год с тех пор, когда Борис Немцов опубликовал первую часть своего доклада «Лужков. Итоги». Тогда людей, раздававших его на улицах, забирали в милицию. Московский суд принял к рассмотрению дело о защите чести и достоинства мэра и его супруги. По итогам рассмотрения выяснилось, что Немцову было предписано мало что опровергать. В то время всего лишь несколько человек из числа публичных политиков открыто призывали к отставке Лужкова, обвиняя его в коррупции. Помимо Немцова это были, в частности, Леонид Гозман и Владимир Жириновский. Двое последних, правда, тоже проиграли в московских судах московскому градоначальнику.

Как быстро, однако, полетело политическое время.

Спустя всего год многие из тезисов разоблачений Лужкова были повторены на федеральном канале НТВ. По итогам показа партия «Единая Россия» заявила, что собирается рассмотреть на заседании, кажется, своего политсовета информацию, показанную на телевидении. Хотя на самом деле в том телепоказе не было ровным счетом ничего нового: все эти эпизоды давно стали банальнейшими темами для обсуждения досужей московской публики. И вряд ли партии власти стоить делать на сей счет изумленный вид. А стоит вспомнить весьма удачную шутку Путина двухмесячной давности, насчет того что он не верит в то, что Юрий Михайлович мог бы «отдать самые жирные куски» в чьи-то чужие руки (тогда это было ответом Путина на то, что, дескать, Лужков отдал такие куски иностранцам).

История пребывания Юрия Михайловича Лужкова на посту московского градоначальника, пожалуй, могла бы стать классическим примером для разбора на уроках прикладной политологии. С непременным подзаголовком «история взлета и падения…»

Он не столько сам пришел в политику, сколько был туда введен первым демократическим мэром Москвы Гавриилом Поповым. Власть ему досталась, так сказать, по распределению. Тогда это было еще в диковинку.

Лужков быстро понял и, казалось, искренне принял новые правила игры: в начале 90-х мало кто мог соперничать с Лужковым в приверженности демократизму. Мало кто так яростно обрушивался на «коммуняк», как он, показавший отменное умение говорить с толпой на понятном ей языке. Возможно, ему сейчас неприятно это вспоминать, но именно он был среди тех, кто «свергал» памятник Дзержинскому на Лубянке. Именно он был, наряду с Егором Гайдаром, среди тех, кто решил судьбу вооруженного противостояния с Верховным Советом в пользу Ельцина в октябре 1993 года. Все прямые выборы мэра, на которые шел Лужков, пока эти выборы не отменили, он уверенно выигрывал, не оставляя сомнений в том, что большинство москвичей действительно предпочитает его. Правда, в тот момент, когда против него баллотировался Сергей Кириенко, впервые возникло ощущение, что по крайней мере прогрессивно мыслящая часть Москвы от Юрия Михайловича начала отворачиваться. Ржа власти постепенно – медленно или быстро, но всякий раз верно — разъедает в России почти всякого, кто с этой властью соприкасается слишком долго. Ибо слаб человек.

В любом учебнике политологии на сей счет указан лишь один рецепт «лечения» – ротация. Но, помилуйте, какая ж ротация, когда уже вовсю заколосилось «Интеко», когда в столицу пошло большое бабло, когда госкапитализм широко распростер свои крыла над полунищей страной, благоволя лишь к тем, кто половчее встроился в так называемую «вертикаль власти». Юрий Михайлович встроился.
Возможно, в какой-то момент ему стало тесно в московских рамках. Его кратковременный политический союз с Евгением Примаковым в самом конце 90-х лишь одно из проявлений этого. Но были и другие: неустанная публичная забота о Севастополе, попытки соорудить какой-нибудь проект то в одной, то в другой стране СНГ, то в одном, то в другом регионе России. Лужков всегда казался шире масштабов Москвы. Он всегда, казалось, стремился «поворачивать реки», в прямом и в переносном смысле этого выражения. И не только сибирские. Он человек больших масштабов и полноводных потоков.

Было бы упрощением и ошибкой, конечно, думать, что все это лишь корысти ради. Юрий Михайлович по натуре, конечно же, выше меркантильной приземленности. У него ведь и идеи есть. Оттого и патенты имеет, и пчел разводит, и книжки пишет (глобального, между прочим, замаха — супротив американского даже империализма), и даже пишет стихи. Есть, правда, и побочные эффекты. Кажущееся мне, например, ложным представление о себе как о специалисте, разбирающемся толком в архитектуре и монументальной скульптуре. Но кто ж у нас без греха. Лужков, конечно, очень сочный и колоритный типаж, которому было бы скучно жить и действовать не на широкую ногу. Во всем. История не любит сослагательных наклонений, но было бы любопытно поглядеть на страну, если бы в конце 90-х на пути Лужкова — Примакова на федеральном уровне не встал Владимир Путин. Как бы обернулась на практике известная максима «масштаб имеет значение»?

В своем эволюционном политическом развитии Лужков прошел, наверное, дальше всех, до самого логического конца, среди тех, кто в начале 90-х начинал процессы «демократизации/приватизации», и, безусловно, может считаться одним из основателей ныне существующего режима. Не зря он столь ревностен к Чубайсу. На самом деле он пошел куда дальше. Он стал воплощением «переродившегося демократа» (хороший термин в свое время придумал Троцкий – «термидорианское перерождение революционеров»). Из-за таких, как он, в конечном счете сам термин «демократия» в России сегодня кажется уже почти безнадежно дискредитированным в глазах большой части населения, сколь бы патетически настойчиво Юрий Михайлович ни пытался сегодня отмазаться от «лихих 90-х» и от тогдашних властителей дум и кулуаров власти.

И в итоге, по сути своей, он оказался ничем не лучше и не хуже тех, кто держит ровно теми же методами ровно за те же места бизнес и все, что шевелится, в подвластных им регионах. Просто в Москве крутились и крутятся ну очень большие деньги. И это давало Лужкову не в пример бОльшие возможности. Плюс к тому Юрию Михайловичу ну просто очень сильно повезло с супругой.

Пойди федеральные власти на прямые выборы мэра Москвы сейчас, я думаю, у Лужкова и сегодня все равно были бы высокие шансы на победу если не в первом туре, как всякий раз раньше, то уж точно во втором. Москва – город с очень большой долей пенсионного населения, и большинство московских бабушек и поныне свято верят в то, что Лужков с его надбавками – это воистину незаменимый благодетель. Как верят в это, наверное, и те бюджетники, которые такие же надбавки получают. Согласно опросам, большинство жителей Подмосковья выступают за присоединение к Москве как к субъекту федерации опять же из-за «лужковских» льгот и надбавок. Они все думают, что не стань завтра Лужкова – и алчная власть все отнимет. И еще почему-то в России принято смиренно исходить из того, что, мол, пусть уж правит нами нескончаемо старый начальник, а то придет новый, голодный, не наворовавшийся – и тогда… Ну и что тогда-то? Да ничего нового и неизведанного. Ведь известно, что нет пределу человеческой алчности, как нет в наших пределах понятия «навороваться досыта».

На самом деле подобные методы покорения обывательских душ с помощью щедро раздаваемых сверху подачек — это тоже политическая «классика», и не московским властям принадлежит «патент» на сие изобретение. Скажем, в период наивысшего расцвета коррупции в Америке (в годы после Гражданской войны) примерно теми же методами нью-йоркскими партийными боссами «покупались» голоса полуграмотных недавних иммигрантов. Так что это вовсе не Лужков придумал откаты на городских подрядах, за счет которых можно чуток облагодетельствовать безмолвное восторженно-благодарное быдло. Причем облагодетельствовать практически незаметно для собственного кармана.

Даже самый популярный политик, сидя несменяемо на должности 20 лет кряду, начинает ощущать себя хозяином во всех смыслах этого слова. Когда «все вокруг мое». Лужков начинал как хозяйственник — организовывал первые продовольственные рынки «шаговой доступности», развернул жилищное строительство, построил новую МКАД, а затем и Третье кольцо. Он был, по всем российским параметрам, хорошим мэром. Я уверен, подавляющее большинство нынешней властной номенклатуры, окажись они на его месте, показали бы себя много раз беспомощнее, вороватее, циничнее и – да, да! — бездушнее. Уйди он вовремя, ему надо было бы поставить памятник да и улицу его именем назвать.

Но постепенно на первый план для мало-мальски думающих москвичей вылезло другое. Главнее рынков шаговой доступности оказался «черкизон» в самом широком смысле этого слова. Термин «жилищная застройка» непременно стал подразумевать определение «точечная». Это значит воткнуть дом туда, где он сможет влезть, без расчета инфраструктуры, подъездных путей, парковок для жильцов, спортивных площадок и скверов для окрестных жителей, не говоря уже о каких-то там архитектурных памятниках. Это значит допустить на строительный рынок только определенные фирмы, а вместе с этим допустить тот порядок получения разрешений на строительство и на все прочее, который взвинтил цены на московскую недвижимость до высот, неприличных даже для плутократического государства «Северная Нигерия».

А опробовав новую МКАД и еще больше Третье кольцо, все водители в один голос теперь говорят о том, сколь бездарными были проекты (самая популярная версия гласит, что за основу взяли наработки еще 70-х годов, за которые посадили студентов, чтобы они чуть их подработали): съезды-въезды построены неграмотно, информационное и прочее обеспечение, которым должны располагать магистрали такого уровня, сделано будто бы не совсем вменяемыми людьми. На этой бездарности между тем кто-то очень сильно, талантливо даже, заработал. При взгляде сегодня на те или иные «начинания» московских властей, мне лично на ум приходят лишь два выражения – «бесстыдство» и «есть ли вообще предел их желаниям».

При этом секрет «политического долголетия» Лужкова эпохи после отмены прямых губернаторских выборов прост как палка – поддержка лидеров «Единой России». Именно этот мощный ресурс был истерически задействован накануне последних выборов в Мосгордуму, когда по указанию сверху был заблаговременно снят с предвыборной гонки банкир Александр Лебедев, на тот момент самый резкий критик Лужкова и его методов ведения хозяйства. Именно к лидеру «Единой России» Владимиру Путину Лужков прибежал тотчас после запоздалого прерывания своего отпуска, кода Москва задыхалась от смога этим летом, а из кремлевской администрации ему намекнули, что, мол, негоже дышать чистым альпийским воздухом в такое время.

По отношению к Лужкову партия во главе с ее самым большим лидером, судя по всему, не хочет поступаться номенклатурным принципами, которые гласят: что бы ни сделал тот или иной политик, его нельзя «сдавать», если он не перешел границы политической лояльности. Добавим – и личной тоже. Судя по всему, Юрий Михайлович некогда получил и личные гарантии сами знаете кого. А одним из самых принципиальных качеств того человека является то, что он своих и тех, кому обещал, не сдает.

Однако в последнее время Лужков, как кажется, несколько увлекся. Так бывает с теми, кто слишком долго сидит на одном месте и начинает ошибочно думать, что он незаменим и что, посмей кто его только тронуть, как все хозяйство развалится. Дудки! И не таких трогали. Уж в нашей-то стране.

Те высказывания и действия, которые позволяет себе в последнее время Лужков, уже находятся за гранью приличий. За гранью тех приличий, уточним, которые предписаны той самой «вертикалью власти». Если он, скажем, был бы каким-нибудь республиканским губернатором в Америке, то вполне мог бы позволить себе резкие высказывания в адрес президента-демократа Обамы. Однако Лужков не в Америке, а партия власти у нас одна. Устраивать «разводки» на высшем уровне, провоцируя политическое сообщество на рассуждения о том, что «мэр-тяжеловес» пытается сыграть на неких противоречиях внутри аж самого Тандема, – это может быть результатом либо старческого сумасбродства, либо циничного политического расчета, состоящего в том, что Лужков сложил все свои яйца в корзину с двуглавым орлом, на которой крупно выгравировано «Путин». Отказывая в сакральной неприкосновенности Тандему как незыблемой и не критикуемой форме правления до 2012 года, он, по сути, не только открыто бросает вызов президенту (а те его недавние двусмысленные оговорки насчет «пинка из администрации», о каких-то «разных мнениях» и прочее выходит за рамки приличий, свойственных назначаемому, а не избираемому населением демократическим путем начальнику), но и дискредитирует задуманную и сконструированную еще Путиным систему тандемократии. Глядя на Лужкова, можно подумать, что она дает сбои на ровном месте. К тому же «гарантии» Владимира Владимировича вряд ли содержали пункт, позволяющий его бывшему политическому сопернику служить поводом для всяческих неприятных инсинуаций насчет единства премьера и президента.
На сегодня Юрий Михайлович Лужков не только уже пересидел свое время – а по отношению к актуальным потребностям городского хозяйства мегаполиса начала ХХI века он смотрится вообще как политик хрущевского розлива – его дальнейшее пребывание на посту градоначальника становится скандальным. Мне кажется, что немедленное увольнение Лужкова в отставку становится делом чести президента Медведева. Причем даже без вынесения ему благодарности за большую проделанную работу и без гарантий от уголовного преследования его и его супруги. Пребывание Лужкова в прежней должности в этом смысле абсолютно нетерпимо и дискредитирует президентство Медведева.
Одно лишь жаль: тот, кого назначат после Лужкова, будет куда менее ярким и самобытным политиком, каковым, безусловно, был Юрий Михайлович Лужков. Просто всем надо научиться вовремя уходить. Всему свое время и всему своя мера.