Возвращение

После долгих праздников, каникул, после особенно удачного отпуска возвращение даже на более или менее терпимую, а то и вовсе любимую работу (бывает и такое!) кажется неким досадным и несколько неожиданным недоразумением. К чему это все вдруг? Отчего так резка перемена участи? Почему вдруг надо, вместо того чтобы отдаваться неге праздности, душевного покоя и малодушного себялюбия, вставать ни свет ни заря, тащиться сквозь мглу недоразвитого, вечно по-зимнему недоношенного рассвета на некую точку Х, считающуюся твоим Местом. Рабочим Местом. И там глядеть на те же привычные лица, некоторые из которых неприятны лишь тем, что с ними всего лишь надо улыбчиво здороваться. А не дай бог, еще и подобострастно, потому как лицо начальственное.

Говорят, многие люди, особенно проживающие в северных широтах, там, где длинные серые зимы, неприветливые уличные лица, жесткие толкающиеся плечи монотонной толпы и пожирающая любую кожаную обувь за сезон хлюпающая соленая жижа под ногами, после отпуска, проведенного на солнце — в горах ли, под пальмой ли, а то и просто в неспешных размышлениях у камина или печки на даче, впадают в унылую прострацию аж на несколько недель. Иногда прострация перерастает в депрессию, с трудом излечимую даже точно выверенными (по дозам и проверенным теплотой компаниям) алкогольными возлияниями. Эти люди выключились из привычной жизни, полной обязанностей, и никак не могут включиться обратно, едва лишь вкусив на пару недель ленной вседозволенности. Тогда как еще пару месяцев назад до всего этого отпуска/каникул, тянув свою привычную и до тошноты распланированную, регламентированную рутину изо дня в день, будто они даже и не ожидали, что включиться обратно будет так трудно. Еще бы! Какая мечта об отпуске сопровождается мечтой о его послевкусии. Послевкусие всегда неприятно неожиданно.

Некоторые врачи, отвечая на запрос тонкой социальной прослойки душевно нервных и издерганных климатом людей, советуют входить в любимую, чтоб ей, работу постепенно, а желательно — предварив возвращение к исполнению служебных обязанностей после особенно удачно проведенного отпуска парой-тройкой дней постепенного привыкания к большой и малой родине в привычной для себя обстановке. Ну хорошо бы выйти на улицу пару раз, сначала бесцельно, потом как бы ненароком зайти в ближайший угловой магазин, потереться о соотечественников, перекинуться с кем-нибудь особенно неприятным парой «ласковых». Лучше, конечно, матом. Мат в такой ситуации особенно душевно целебен. Если кто водит машину и давно не ездил, скажем, по Москве — неплохо чуток покататься. Специально при этом притормаживать, словно вы та блондинка из анекдота, чтобы сзади возмущенно гудели, а обогнав, крутили пальцем у виска. Специально подставиться кому-нибудь сильно нервному под подрезку, пару раз подрезать самому. Чисто для восстановления формы бытия. Как бы невзначай заехать на пункт ДПС. Просто поговорить, спросить дорогу, уловить отвыкшим ухом родные интонации. Не хотите в ДПС — можно еще в какое присутственное место сходить за малой какой гражданской нуждой. На большую лучше сразу не замахивайтесь, ваш организм слишком расслаблен отдыхом и разлукой с реальностью. Ну вспомните — может, вам какую справку надо или еще чего. Заставьте себя поговорить с нужными людьми. Просто поговорить.

Если были за границей, то нужно приноровиться прилетать так, чтобы попасть в Шереметьево именно в пик возвращения сограждан из дальних и ближних стран. Некоторые нервические люди, правда, считают, такой прием «шокотерапией»: чтобы вот так сразу — и милейшие выражением лиц пограничники, и давка на багажном транспортере, и таксисты, хватающие вас за руку и норовящие куда-то вас везти в темень за полцены, и воздух, сразу выдающий отсутствие в стране законодательства, предписывающего всем автомобилям иметь катализаторы! Это, мол, слишком жестко. Ну это, как говорится, кому как. Зато без раскачки.

Еще, говорят, хорошо бы встретиться с теми, кто никуда не уезжал и вообще не отдыхал, а вкалывал на производстве непрерывного цикла. Таких производств в нашей стране становится с годами не так уж много, но они еще есть. Вечно усталые лица их работников должны вселить в вас некую уверенность в своем вчерашнем праздном дне: вы наконец окончательно поверите, что он прошел не зря и огроменные деньги потрачены, в общем-то, с относительной пользой. Относительно этих людей непрерывного цикла.
Начав работать, как советуют некоторые опытные отдыхающие, лучше избегать сразу больших дел, ограничивая себя малыми. Не надо рвать с места в карьер, затевать несбыточное и завязывать пупок тройным морским узлом — все равно развяжется, ибо вы еще не готовы. Не раздражать начальство рассказами, как вам было хорошо, где именно и с кем. Не потому, что ему было хуже, чем вам, а потому, что ему, начальству, сейчас так же плохо, как вам, а то и много хуже. Ибо известно, что начальство любит особенно большие контрасты между нашей реальностью и реальностью не нашей, начальственной.

Впрочем, отбросив все слабости и малодушные хитрости по привыканию к реальности и дабы себя окончательно успокоить и даже порадовать, просто оглянитесь вокруг, а также вспомните о тех, кто сейчас не имеет проблем, подобных вашим. Эти люди не возвращаются к своим приугасшим офисным очагам из ближних и дальних заграниц, они не терзаются мыслью о привыкании к рабочей рутине после феерического праздника лени. Им не надо возвращаться из отпуска. Потому что некуда. Их уволили. И работы у них больше нет. Довольно часто ценность Места Работы многие понимают только тогда, когда оно уже утрачено, а нового нет и не предвидится. И тогда стучащее в виски, словно молотком, «Не нужен! Не нужен! Не нужен!» постепенно становится кошмаром, намного превосходящим по силе воздействия на психику тоскливую ностальгию по тому, как еще недавно все было по-отпускному беззаботно, а теперь вот надо впрягаться.
Было б куда и во что — вот что становится актуальнейшей приметой нашего нынешнего времени!

Так что в эти дни холодноватое поздравление «С возвращением вас!» все-таки звучит куда как менее издевательски, чем еще какой-нибудь год назад.

Так что с возвращением! Как бы это ни было кому-то противно.