Цивилизация
Первый Восточный экономический форум (ВЭФ), завершающий свою работу в субботу, собрал урожай контрактов. Интерес к форуму был конвертирован в первый же день его работы, 3 сентября, в 190 млрд руб. контрактов, отметил полпред президента в Дальневосточном федеральном округе Юрий Трутнев.
По предварительным подсчетам, на форуме будет заключено контрактов на 1,2 трлн руб.
Инвестиционные возможности Дальнего Востока оцениваются экспертами примерно в 4,7 трлн руб.
Интерес к форуму со стороны бизнеса, в том числе зарубежного, оказался превышающим возможности организаторов.
Заявок на форум было подано в пять раз больше, чем мог вместить кампус Дальневосточного университета. В итоге в форуме приняло участие 2 тыс. руководителей компаний из 31 страны.
Каждый из участников форума, получавший возможность выступить, пытался доказать, что Дальний Восток — самое выгодное в мире место для инвестиций. Если не в мире, то уж точно в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР). Здесь только одна проблема — логистика. Но проблема решаемая, считает глава «Росатома» Сергей Кириенко.
Осенью 2015 года «Росатом» заложит строительство третьего атомного ледокола для маршрутов Северного морского пути. Два ледокола уже строятся, заявил глава «Росатома». Всего на проекты для Дальнего Востока «Росатом» выделяет 120 млрд руб.
Примерно вдвое меньше вложит в Дальний Восток компания «Русагро». Глава компании Максим Басов пообещал производить здесь на экспорт и для россиян свинину. Конкуренция тут по этой части большая — с Китаем и Кореей. «Но мы можем производить и доставлять охлажденную свинину. А китайцы только мороженую», — сказал Басов.
А компания «Соллерс» пообещала производить на Дальнем Востоке двигатели по контракту с «Маздой». Для внешних рынков.
Врио губернатора Камчатки Владимир Илюхин видит преимущества Дальневосточного региона в том, чтобы развивать здесь туризм, рыболовство и игорный бизнес.
К ожидаемому всеми выступлению Владимира Путина выяснилось, что участники форума перечислили все плюсы разворота на Восток. Путину осталось только напомнить о льготах, которые Дальний Восток предоставит бизнесу.
Их резиденты, в частности, получат следующие льготы: нулевой налог на прибыль, имущество и землю в течение первых пяти лет; нулевые ввозные и вывозные таможенные пошлины; предоставление субсидий по кредитам; льготные ставки арендной платы; облегченный режим государственного и муниципального контроля. В течение десяти лет со дня получения статуса резидента территории опережающего развития (ТОР) будут применяться пониженные тарифы страховых взносов — 7,6% вместо 30%. Налог на добавленную стоимость на импорт для переработки будет также обнулен.
Путин назвал льготы эксклюзивными. Президент также призвал не забывать, ради чего, собственно, они предназначены и для чего нужна свобода предпринимательства.
Ключевая цель — новые производства и новые рабочие места.
Полпред Юрий Трутнев считает, что форум будет уже небесполезен, если бизнес услышит: в России появилась новая конкурентная инвестиционная площадка.
«Вот Герман Греф, мой старый коллега и товарищ, он задает совершенно простой вопрос: а почему инвесторы должны вкладываться в развитие Дальнего Востока, в чем выгода? Мы ему показываем таблицы и говорим: смотри, вот налоги в соседних странах, а вот налоги в ТОР. Вот сроки прохождения административных процедур в соответствии с новым законодательством. Вот ресурсы, какие имеются на Дальнем Востоке. Это совершенно понятный для бизнеса разговор», — сказал Трутнев «Газете.Ru».
Эксперты положительно оценивают разворот России на Восток, но предупреждают о сопутствующих этому проблемах.
«Россия способна — хотя бы в силу выгодного географического положения — переключить на себя значительную часть евро-азиатских товарных потоков. Около 60% мирового валового продукта создается в АТР, общая стоимость мировых перевозок оценивается в $4–5 трлн, причем значительная часть этих перевозок производится морским путем за длительные сроки», — говорит Алексей Мухин, гендиректор центра политической информации.
При этом, отмечает он, около 80% общей протяженности оптимальных по экономическим параметрам международных коридоров широтного направления от Восточной Азии до Атлантики идут через Россию. Сейчас большая часть грузов из Азии в Китай идет морским путем через Индийский океан. «На пути транспортных магистралей могут быть построены около десяти городов с населением 1–2 млн человек, что позволит разгрузить крупные мегаполисы в европейской части России и оживить малонаселенные Сибирь и Дальний Восток. Разветвленная сеть сибирских рек дополнит Шелковый путь», — говорит эксперт.
Советник президента Сергей Глазьев считает, что для того, чтобы выстраивать отношения с Китаем на взаимовыгодной основе, нужно иметь аналогичные механизмы управления. «Нужно иметь систему стратегического планирования. Нужно знать, чего мы хотим от этого сотрудничества. Если мы выстраиваем с китайцами преференциальную систему экономических отношений, но при этом не имеем своего плана, не понимаем, чего мы хотим, где наше конкурентное преимущество, то мы станем периферией китайской экономики», — говорит Глазьев.
Для китайцев главное сегодня устремление в сотрудничестве с нами — это доступ к нашим высоким технологиям, как это ни странно, к нашим фундаментальным знаниям, отмечает Глазьев.
«Экономический пояс Великого шелкового пути — это метафора. Она необязательно должна наполняться только перевозками. Это метафора, которая будет наполняться, ее содержание будет формироваться гораздо шире. Это могут быть инновационные центры, это могут быть совместные инновационные проекты. Потом надо понимать, что китайское мышление образное, они формируют образ, а дальше наполняют этот образ содержанием», — говорит он.
В кулуарах ВЭФ корреспондент «Газеты.Ru» поговорил с бизнес-омбудсменом Борисом Титовым о том, насколько Россия и Китай готовы к дальнейшему сближению.
— Россия потеряла возможность брать долгосрочные кредиты на Западе, заменит ли нам Китай длинные деньги?
— Китайцы сложные переговорщики. Вот представьте себе: если бы мы были на подъеме и кто-то пришел бы просить денег. Да, Китай очень близкий и очень хороший наш сосед. Но думает в первую очередь о себе. Мы с китайцами уже рассчитываемся в нацвалютах своих стран. Процесс идет. Но объемы небольшие. Дело в том, что большая часть товарооборота составляют нефть и нефтепродукты, другие сырьевые товары – это в долларах проходит, традиционно. А остальная часть товарооборота, -– мы покупаем у Китая ширпотреб, тут возможны расчеты в нацвалютах. Но это небольшая часть товарооборота.
— Выгодны или нет условия по кредитам, которые предоставляют китайские банки?
— Не очень, если сравнивать с европейскими и тем более американскими. Еще Китаю сложно заместить западные банки по той причине, что они не являются полноценными глобальными игроками. Для китайских банков не является стандартной процедурой финансирование экспортных проектов на чужой территории. У них много ограничений. Например, экспортные кредиты должны страховаться от политических рисков. Любая китайская компания, которая хочет инвестировать за рубежом, обязана застраховать в том числе политические риски в государственной страховой компании… Ей придется проходить огромное количество согласований и процедур.
— А сырьевые контракты?
— Они заинтересованы в большом количестве проектов в России, но нам нужно менять деловой климат, чтобы китайский бизнес не боялся сюда заходить. Они боятся идти в Россию. Во многом мы сами не готовы к развороту на Китай. Да, малый бизнес, в том числе сельхоз, из Китая приходит в Россию, готов рисковать. Но крупный глобальный китайский бизнес опасается двух вещей. Они боятся за свой бизнес в других странах, который гораздо больше там, чем в России. Крупные китайские компании работают по западным стандартам. То есть, они боятся санкций против России. Санкции – актуальная для них тема и не пустой звук, поверьте.
Второй страх – уровень делового климата в России. Они наслышаны, напитаны слухами о том, что здесь отбирают бизнес, здесь идут войны с чиновниками.
Есть еще одна особенность делового климата в России: если приходит западный бизнес, то к нему у российских чиновников более или менее уважительное отношение, а с китайским бизнесом, как считается, можно делать все что угодно. И китайцы об этом наслышаны и не спешат инвестировать. Они вообще спешить не любят.
