Цивилизация
На фоне продолжающегося похолодания в отношениях между Россией и странами Запада российское руководство все настойчивее пытается «развернуть» российскую экономику в сторону Китая. В понедельник министр торговли Единого экономического пространства Андрей Слепнев заявил, что в Москве готовы обсуждать и перспективы объединения Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и «Великого шелкового пути» — главного стратегического мегапроекта КНР на постсоветском пространстве, основной задачей которого является создание евроазиатского транспортного, энергетического и торгового коридора через страны Центральной Азии в Европу. Степень участия КНР в ЕАЭС пока малопонятна, однако, по словам Слепнева, стороны «находятся на очень серьезном этапе принятия решения».
Для России «Евразийский проект» является краеугольным камнем всей внешней политики на постсоветском пространстве в последние несколько лет, поэтому ожидать полного допуска Пекина к данной интеграционной площадке вряд ли стоит, констатируют эксперты.
«Шелковый путь 2.0» также направлен на увеличение влияния Китая в странах Центральной Азии, особенно в отношении Киргизии и Казахстана. Объем китайско-казахской торговли за последний год вырос на 11,3% и составил $28,6 млрд, при этом китайские государственные компании владеют крупными долями в многих нефтегазовых проектах на территории республики.
Китайские эксперты, близкие к официальному Пекину, неоднократно высказывали мнение через официальные газеты, что, скорее всего, Китаю удастся склонить чашу весов в свою пользу. «У Китая сейчас два вызова — это экономическая и военная безопасность и экономическое развитие, — заявлял вице-президент Китайского института международных проблем Жуань Цзуэнь. — В этом отношении государство прорабатывает концепцию «Шелкового пути». Она должна объединить Китай и Центральную Азию с ее огромным потенциалом. Впрочем, Россия, если захочет, тоже сможет присоединиться к «Шелковому пути».
При этом если перспектива расширения сотрудничества в Центральной Азии в связи с объединением проектов ЕАЭС и «Шелкового пути 2.0» пока остается под вопросом, то участие России в китайском Азиатском банке инфраструктурных инвестиций (Asian Infrastructure Investment Bank, AIIB) является уже делом решенным.
В выходные в рамках Азиатского экономического форума первый вице-премьер Игорь Шувалов объявил о вступлении России в проект AIIB. Помимо России за выходные членами проекта стали Нидерланды, Дания и Австралия. Они пополнили список из ранее присоединившихся к AIIB Великобритании, Франции, Германии, Италии, Швейцарии и Люксембурга, а также 20 азиатских стран.
По словам первого вице-премьера, важность AIIB для России можно будет оценить только после объявления каких-либо инфраструктурных проектов или решения о предоставлении инвестиций.
Однако пока российские эксперты не видят для России очевидных преимуществ от присоединения к банку инфраструктурных инвестиций. «Перспективы проекта для России крайне позитивные, однако пока не понятно, каким образом Москва планирует взаимодействовать с другими членами AIIB. Ведь после нарастания политической напряженности со странами Запада в России идет много разговоров о «повороте на восток», однако конкретных мер в этой области принимается в разы меньше», — рассказал «Газете.Ru» заместитель директора Института Дальнего Востока РАН Андрей Островский.
«У России сильны иллюзии относительно расширения взаимодействия с Китаем, однако конкретных двусторонних проектов пока не слишком много. Более того, до конца не понятен сам механизм функционирования AIIB, что автоматически ставит под вопрос пользу от вступления туда России», — говорит «Газете.Ru» доцент кафедры цивилизационного развития Востока НИУ ВШЭ Михаил Карпов.
С инициативой создания Азиатского банка инфраструктурных инвестиций в 2013 году впервые выступил глава КНР Си Цзиньпин. В октябре 2014 года соглашение о создании нового международного финансового института подписали 20 стран, в том числе Индия, Сингапур, Вьетнам, Филиппины, Монголия, Бангладеш, Бруней, Камбоджа, Казахстан, Кувейт, Лаос, Малайзия, Мьянма, Непал, Оман, Пакистан, Катар, Шри-Ланка, Таиланд и Узбекистан. Уставный капитал AIIB составит $100 млрд, первоначальный акционерный капитал — $50 млрд.
Создающийся под эгидой Китая банк должен усилить китайское экономическое влияние, а также укрепить позиции страны в Азиатском регионе. Планируется, что AIIB будет способен конкурировать с Всемирным банком и Азиатским банком развития, в которых у США и их союзников достаточно высокая квота.
Однако растущая популярность продвигаемого Китаем финансового института изначально вызвала недовольство США. В администрации Обамы опасаются, что AIIB сможет составить конкуренцию Всемирному банку и Азиатскому банку развития.
В середине марта за решение стать членом — основателем AIIB США подвергли критике Великобританию. Высокопоставленный сотрудник американской администрации тогда рассказал The Financial Times, что британское решение было принято «практически без консультаций с США» и вопреки опасениям Вашингтона относительно новой финансовой структуры.
Явное недовольство у Штатов вызвала и подача заявок на членство в AIIB их ключевыми союзниками — Австралией и Южной Кореей.
Впрочем, на прошлой неделе Вашингтон заявил о необходимости налаживания сотрудничества между формируемой Пекином структурой и Всемирным банком. По мнению американской администрации, это должно удержать AIIB от превращения в инструмент внешней политики Пекина.
«США быстро осознали, что они рискуют потерять возможность взаимодействия с одной из самых крупных зон в экономике, что чревато серьезным ударом не только по политическим позициям Вашингтона, но и по американскому бизнесу», — объясняет Островский.
По мнению эксперта, США будут пытаться влиять на политику AIIB с помощью налаживания взаимодействия структуры с подконтрольными Вашингтону финансовыми институтами. Но если эта политика не возымеет действие, то Америке придется вступить в банк инфраструктурных инвестиций. «Однако это нанесет удар по имиджу США», — считает он.
В то же время Карпов считает, что проект AIIB вряд ли представляет угрозу геополитическим позициям Штатов. «США стабилизировали ситуацию в экономике и активно выходят на нефтяной рынок. Кроме того, на сегодня в мировом финансовом секторе не существует альтернативы американскому доллару, ведь юань не является конвертируемой валютой и, по данным Swift, занимает всего лишь седьмое место среди самых используемых при международных расчетах валют. В результате уставный и акционерный капитал AIIB все равно будет номинирован в долларах», — подытоживает он.
