Цивилизация
Зачем ехать на эндуро в тайгу
«Еще несколько часов — и вода в ручьях поднимется. И мы тут застрянем на неделю. Хайвей кончился, ребята, начинается настоящее бездорожье!» — эта фраза, произнесенная одним из участников экспедиции, вкратце описывает происходившее с нами во время поездки в тайгу летом 2013 года.
Идея проехать по тайге на мотоциклах родилась в головах новозеландцев Тони Армстронга, Криса Стивенсона, Брендана Кеога и их друзей — членов российского клуба путешественников Latitude 55. В качестве средств передвижения были выбраны мотоциклы класса эндуро: с российской стороны это Husqwarna 499 TE, Kawasaki KLX 250 и BMW GS 650, с новозеландской — три Suzuki DRZ 650. Маршрут был выбран, с одной стороны, среди экстремалов известный: старый колымский тракт еще в 2007 году не без труда преодолел актер Юэн Макгрегор, путешествуя по миру. Но с тех пор прошло слишком много времени, поэтому о состоянии этой дороги информации почти нет.
Дорогу к золотым недрам Якутии узники ГУЛАГА строили с 1932 года.
Делалось это в крайне суровых условиях тайги, много людей погибло во время строительства, трупы хоронили прямо на дороге. По имеющейся информации, в ходе работ умерло около 14 тыс. человек. По этой причине трассу прозвали «дорогой костей». Около десяти лет назад местные власти построили альтернативу — федеральную магистраль «Колыма». Старый колымский тракт какое-то время использовался, но после того, как там разрушились мосты, ездить в тех краях стали все реже и реже. Сейчас дорога находится в крайне заброшенном состоянии: по ней ездят только тяжелые грузовики, и то не каждый водитель рискнет сунуться в тайгу, особенно в дождь. Из-за огромного количества ручьев есть риск застрять на несколько дней или неделю. Недаром в тех местах время измеряется так: если в Москве говорят «я приеду через час», то в тайге — «заеду через 2–3 дня».
Федеральная трасса «Колыма»
Добираться до тракта нужно по федеральной трассе «Колыма», которая заслуживает отдельного описания. Первые 120 км от Магадана магистраль представляет собой обычное четырехполосное загородное шоссе с изредка встречающимися выбоинами. По мере отдаления от города населенных пунктов становится все меньше, связь пропадает. Все чаще на нашем пути встречались заброшенные поселки и деревни — иногда возникало ощущение, что находишься в компьютерной игре «Сталкер». В какой-то момент трасса стала жутко пыльной. В машине можно было хотя бы закрыть окна, а вот мотоциклистам приходилось совсем несладко. Местные дорожники рассказывают, что строить и ремонтировать «Колыму» крайне тяжело: то ручей все размоет, то нестабильные грунты сдвинутся.
Уже после колымского тракта, в республике Саха, «Колыма» представляет собой довольно жуткое зрелище.
Сначала это более или менее приличная трасса (по местным меркам), затем начинаются продолжительные ремонтные зоны. Ремонт – это когда вместо ровного гравия для движения остается одна полоса с ямами. В какой-то момент на пути встречаются глубокие и бурлящие ручьи и реки, которые приходится пересекать натурально вплавь: мостов в таких местах не предусмотрено. В один из дней, уже поздно вечером, новозеландец Крис упал на мотоцикле в один из таких ручьев и промок насквозь.
Но самая опасная часть «Колымы» — это «черный прижим», дорога, пробитая в скалах на высоте нескольких сотен метров. Дорогой ее назвать можно условно, двигаться удается со скоростью не более 30–40 км\ч. Местные говорят, что это еще терпимые условия: несколько лет назад здесь не могли разъехаться две машины. В итоге делали так: перед подъемом водители всматривались — не видны ли вдали огни фар встречных машин, и только потом трогались в путь. Мы преодолевали этот участок ночью в дождь: сумерки, повсюду сизый туман, справа отвесная скала, уходящая в серое небо, слева обрыв, из глубины которого слышно журчание горной реки. Настоящий «Сайлент хилл».
А на подъезде к Якутску «Колыма» вообще сделана из глины. Других материалов для строительства тут нет: справа и слева болота, асфальтируются только участки около населенных пунктов, да и то не все. В сухое время в воздухе стоит плотный туман из пыли — обгонять тяжело и опасно: из-за дымки можно не увидеть огромную яму или валун. Во время сильных дождей дорогу вымывает, фуры буксуют, создавая ямы, покрытие разрушается.
Любопытная деталь: единственный способ попасть в Якутск — это пересечь Лену на пароме. Пятничными или воскресными вечерами здесь скапливается огромное количество людей и машин. Местные водители рассказывали, что один раз стояли в пробке перед рекой две недели! Хуже всего в межсезонье, примерно в октябре, когда реку уже закрыли для судоходства, но еще не открыли ледовую переправу: люди частенько дерутся, чтобы успеть на последний паром.
Колымский тракт
Чтобы попасть на «дорогу костей», нужно свернуть с трассы «Колыма» около города-призрака Кадыкчан. По одной из версий, в середине 90-х на местной ТЭЦ произошла авария, из-за которой в домах лопнули трубы с горячей водой. Все это происходило зимой, в 40-градусный мороз, поэтому население было в спешке эвакуировано. По другой версии, взорвалась угольная шахта, где работала основная часть населения, после чего город закрыли. Сейчас город заброшен: полуразрушенный ресторан на центральной площади, скрипящие на ветру ставни и двери, рухнувшие крыши многоэтажек. Жуткое зрелище!
Разбив лагерь около города, мы стали ждать спецтехнику, которую нам пообещало министерство транспорта Якутии, потому что без грузовиков невозможно переправиться через глубокие реки. Кроме того, из-за проблем с доставкой мотоциклов по морю от нас отстали новозеландцы — нужно было их дождаться. Спецтехникой оказались легендарная «шишига» ГАЗ-66 и огромный трехосный оранжевый «КамАЗ-Сайгак» с эксклюзивной опцией – автоматически поднимающейся грузовой платформой-аппарелью.
Здесь начались первые трудности: в горах прошел дождь, вода в реке стремительно поднималась, а значит, надо было собираться и ехать как можно быстрее.
Первую реку проехали довольно легко: «Сайгак», погрузившись в воду по колесо, без труда перенес всю группу вместе с мотоциклами в кузове на другой берег. Затем тронулись в глубину тайги. Первый час дорога была довольно неплохой, с небольшими ручьями и размытыми водой ямами. Возникало ощущение, как будто мы в Подмосковье едем за грибами. Затем начался ливень, уровень воды стал подниматься. Преодолевать реки (старые мосты, даже бетонные, почти все разрушены временем) стало все сложнее и сложнее. В одном месте «шишигу» перекосило так, что, казалось, мы застряли окончательно, но все обошлось: эластичный кузов ГАЗ-66 и блокировки позволяют этой машине выбираться из любых передряг. Единственная проблема – это регулярно заливаемый водой стартер.
После ручья Адыгалах мы остановились дожидаться байкеров и «КамАЗ»: они отстали еще в начале дороги. Дождь не прекращался, и мы рисковали застрять надолго. Кроме того, мы боялись, что в паре мест «Сайгак» не пройдет: слишком длинная база, и в сложной ситуации даже шесть осей не помогут. Андрей, матерый водила «шишиги», с 30-летним стажем, называл экипаж «КамАЗа» «понторезами»: «У них хоть на одну ось больше, чем у меня, а ездить не умеют».
В чем-то он оказался прав. В один из дней пришлось преодолевать глубокий овраг с очень крутыми подъемами и спусками. ГАЗ-66, благодаря короткой базе, преодолел это место без проблем, а у «Сайгака» возникли сложности. При подъеме кабина оказалась слишком высоко, передние колеса почти повисли в воздухе, а две задние оси беспомощно рыли землю на подъеме. Водитель «Сайгака» Саныч защелкал переключателями блокировок, «КамАЗ» пару раз фыркнул и забрался в гору. «Ну ё-мое, сразу нельзя было так сделать? Зачем яму рыть?» — ругался Андрей.
Мотоциклисты едут
Воссоединившись с новозеландцами, байкеры ринулись догонять нас, но не без приключений. Первый крупный ручей мотоциклисты преодолевали фактически на ощупь: сначала ребята полезли смотреть глубину потока в химзащите, затем в этом же костюме осторожно переезжали преграду на мотоцикле. Спустя несколько дней байкеры вспоминали этот эпизод с усмешкой: подобные лужицы казались уже ерундой. Позже ребята пару раз застревали так, что приходилось вытаскивать мотоцикл втроем из болотной трясины. Не помогала даже «злая» внедорожная резина!
В один из дней добрались до важной точки — границы между Магаданом и республикой Саха. Мотоциклисты от радости заехали на полуразрушенный мост, откуда новозеландец Крис упал в воду вместе с мотоциклом. Со стороны жуткое зрелище: человек неожиданно ныряет вниз с моста вслед за байком! Слава богу, высота была небольшая, да и шлем с защитой были на месте — обошлось без жертв и повреждений.
Полюс холода
Первый за несколько дней путешествия поселок назывался Томтор. Именно здесь ученые еще в начале ХХ века измерили самую низкую температуру в Северном полушарии – минус 71,2 градуса (многие думают, что это произошло в Оймяконе). Немногие знают, что значение это расчетное, поскольку термометры в то время не могли работать при таких холодах. Местные дорожники предложили нам съездить на легендарное озеро Лыбынкыр, известное благодаря мифическому чудовищу, обитающему на большой глубине (его еще называют якутским Несси). Добраться туда можно только на вертолете или вездеходе. Любопытно, что местные якуты ехать на это озеро побаиваются. Нам, к сожалению, на это путешествие не хватило времени.
После ночевки в Томторе мы двинулись в сторону «Колымы». По дороге пришлось пересекать небольшую, на первый взгляд, реку Агаякан. Из-за дождей вода в ней поднялась и текла так бурно, что сунуться в нее не решались даже внедорожники, не говоря уже о байкерах. Пришлось переправлять через реку сначала мотоциклы, а потом один из «УАЗов», прицепив его к «КамАЗу» и нагрузив для массы валунами. Чуть позже, недалеко от выезда на федеральную трассу, мы уперлись в реку Кюбюме – не такую бурную, как Агаякан, но шириной в несколько сотен метров. Пересечь такой величины водную преграду на мотоциклах также было невозможно, поэтому мы в последний раз перегрузили байки в кузов «Сайгака». Выехав на федеральную трассу, мы достигли Якутска уже через несколько дней; там погрузили мотоциклы на поезд, а сами улетели в Москву.
