Цивилизация
За пять лет своего существования «Шёлковый путь» прочно обосновался в списке крупнейших международных гонок, но до славы «Формулы-1» ему далеко. Там полные трибуны, скорость за 300 км/ч, в каждый момент машину ведет несколько телекамер, а здесь тысячи километров бездорожья и такие неожиданные прыжки, что гонщикам стоило бы выдавать запасной позвоночник. Жара под сорок градусов, пилоты жестко пристёгнуты к креслу, все в плотных несгораемых костюмах и шлемах, ни одного открытого участка кожи, а из вентиляции только маленькие сдвижные форточки в боковых окнах. В первый же день двоих пилотов, попавших в аварии, отправили на вертолёте в больницу, где им продиагностировали компрессионные переломы позвоночника.
Гонка даёт адреналин, драйв, а заметных денег не приносит никому — одни расходы.
Когда прошлогоднего победителя спросили, что он сделал с призовыми, тот ответил: «Ну с командой в ресторан сходили».
Автомобили разнообразны и разбиты на категории. Одна крайность — это багги оригинальной конструкции, другая – серийные внедорожники. Единственное обязательное требование – в машине должен быть смонтирован каркас безопасности. В этом году случилось серьёзное происшествие, когда грузовик Tatra на полном ходу влетел в Toyota Land Cruiser, пилот которой потерял ориентацию в пылевом облаке и почти остановился. Только благодаря каркасу безопасности гонщики остались целы. Жаль, не удалось сфотографировать, но задняя треть Toyota, не охваченная каркасом, от удара спрессовалась примерно до толщины крышки унитаза.
Большинство экипажей наши; больше десяти машин французов; ещё шли белорусы, голландцы, казахи и многие другие. Участвовал даже аргентинец. Всего машин под сотню. Вообще пройти трассу – это уже подвиг. До финиша доехали меньше половины участников, причем двое сделали это на последнем дыхании. На помост в Астрахани, где объявлялись финальные результаты, их заталкивали. А выиграл 64-летний Жан-Луи Шлессер на багги Sonangol Schlesser Original.
Обычный экипаж состоит из первого пилота и второго, которого у нас называют штурманом. В грузовиках по три человека, потому что колеса тяжелые и вдвоем с их заменой не справиться; и копать быстрее, если застрянешь в песках. Почти все команды сопровождают технички. Часто это не просто мобильные склады запчастей, а грузовики, способные пройти трассу. Боевым техничкам ставят задачу не выиграть, а везти запчасти и оборудование для ремонта основных экипажей команды на трассе. Забавно, что в этом году первое место среди грузовиков заняла именно боевая техничка – «КамАЗ» Дмитрия Сотникова.
Всё началось с Красной площади. Гонщики съезжали с подиума, улыбались, махали и позировали фотографам и отправлялись на ночевку в Лужники.
Следующий день – сплошной перегон по дорогам общего пользования, что в ралли-рейдовой терминологии называется французским словом лиазон. На лиазонах действуют строгие ограничения по скорости: у легковых 110 км/ч, у грузовиков — 90 км/ч. За соблюдением режима следит обязательная для каждого участника электроника.
Превышение скорости карается крупными денежными штрафами. В прошлом году один автомобиль поддержки накатал штрафов на полтора миллиона рублей.
Боевым машинам также прибавляют штраф в виде времени, но не всех это останавливает. Ещё на первом перегоне, пока мы ехали в плотном потоке, будущий победитель Шлиссер неоднократно превышал скорость и опасно маневрировал. Очень не хотелось бы оказаться на месте водителей, которым он неожиданно выскакивал в лоб через двойную сплошную.
Приехали в Тамбов, разместились на территории пансионата у реки, поставили палатки. У некоторых команд палатки вмонтированы в крышу грузовиков: залез наверх, крышку поднял — и спальное место готово. Все дальнейшие ночёвки бивуака проходили на аэродромах.
На следующий день гонщики поехали на свой первый спецучасток. У каждого в машине бумажный роудбук с маршрутом, который также зашит в GPS. Навигаторы работают по непривычному автомобилистам принципу: отображается только точка, до которой нужно добраться. Доезжаешь до точки — прибор «берёт» её и только тогда показывает, куда ехать дальше. Кроме того, на каждом этапе есть скрытые точки, которые нужно найти.
Местные жители наблюдали за проносящимися в облаках пыли болидами, расположившись вдоль трассы. Под Волгоградом одна старушка стала возмущаться, что она против гонок: мол, пожары из-за них, и песок разносят.
На ралли-рейде развита взаимопомощь, причем она официально разрешена жёстким регламентом. Я не раз сам видел, как боевая техничка вытаскивает застрявших в песке ребят из чужой команды.
Впрочем, гоночное братство заканчивается там, где начинается борьба за призовые места.
Вечером организаторы собирали пилотов на брифинг. Давали установки на следующий день, объявляли наказания за день прошедший. Многим выписывали штраф за то, что машина ломалась, не могла идти по трассе и ковыляла в лагерь по асфальту, чтобы починиться и иметь возможность стартовать на следующий день. За это пилотам прибавляли 100 часов к общему времени, что отыграть уже невозможно. Поэтому у таких штрафников был собственный негласный зачет.
Быт на ралли-рейде спартанский. Первыми на бивуак приезжали механики и столбили место своей команде, отгораживаясь ленточками. У всех свои пожелания: одним нужно встать поближе к столовой, другим – около душа. Третьи, как наша команда «ГАЗ», предпочитали самые отдаленные уголки.
Для еды ставили три огромные палатки и пластиковые столики со стульями. Готовили на месте прилично: даже на ужин всегда можно было взять суп — видимо, чтобы снять обезвоживание. Кормили три раза в день, но в обед мало кто оставался в лагере — еду брали сухим пайком. Паштет из него выбрасывался сразу, а плавленый сыр при температуре далеко за тридцать становился почти жидким. Однажды сухой паёк, прозванный «бомж-пакетом», выдали только гонщикам. Нам, журналистам, пришлось между двумя съемками искать магазин.
Питьевой воды на маршруте нужно много, и её бесплатно брали в столовой упаковками, но не всегда достаточно. Знакомые из МЧС, постоянно сопровождавшие ралли, вспоминали, как после финиша гонщики одной машины попросили окатить их с ног до головы из шланга пожарной машины
Для умывания на бивуаке устанавливали длинную раковину, краны с водой и удобный антисептический гель. Туалетных кабинок всегда было в достатке. Душевые обустраивались в большой палатке, разделенной на мужскую и женскую части. Да, женщины были, хоть и немного. Стартовал и чисто женский экипаж, но быстро исчез из протокола.
Почти на всех бивуаках растягивали большой экран, вбивали в грунт столики, укладывали рядом мешки с песком вместо кресел и крутили старинные фильмы с Чарли Чаплиным и Бастором Китоном. Там же был бар с бесплатными по вечерам пивом и квасом. Только люди уставали — полный «зал» собирался лишь пару раз.
Гонка завершилась награждением в центре Астрахани, с традиционным обливанием шампанским.
Вечером был банкет в респектабельной гостинице, который предварялся рядом совещаний с вопросом, стоит ли переодеваться в «цивильное». В итоге треть бивуака сменила шорты на штаны, причем половину из переодевшихся составили белорусы. Лейтмотивом речей официальной части были благодарность организаторам и пожелания гонке дорасти до «Дакара». В добрый путь!
