Цивилизация
Во вторник Следственный комитет объявил о возбуждении уголовного дела по статье «вымогательство» в отношении подозреваемых в избиении Романа Худякова. По версии следствия, напавший на парламентария Закарья Гаджиев вместе с тремя подельниками, задержанными недавно на посту под Волгоградом, в марте этого года пытался получить 30 млн рублей с одного из столичных бизнесменов. По версии следствия, во время встречи с ним в кафе, в ТЦ «Европейский», дагестанцы угрожали самому коммерсанту и его семье, а когда тот попытался позвонить, чтобы позвать на помощь, избили его и похитили его телефон. По факту инцидента полицией весной было возбуждено уголовное дело, однако оно загадочным образом вскоре было закрыто, что также заинтересовало следователей СКР.
— Михаил Анатольевич, давайте начнем с сообщения СКР о причастности Гаджиева к вымогательству. Насколько я знаю, вы считаете своего подзащитного непричастным к этой истории.
— Да его там вообще не было! 13 марта этого года, когда произошел этот эпизод, Гаджиев находился в Боткинской больнице с заболеванием позвоночника и тромбозом. Он вообще был неходячим, находился на постельном режиме и передвигался только с помощью инвалидной коляски. Как он мог в такой ситуации быть в этом кафе и тем более с кем-то драться?
— И как долго он был в таком тяжелом состоянии?
— Весь март и немного в апреле. 16 июля мне привезли медицинские документы оттуда, где это все подтверждается. На этом основании я считаю и сам арест Гаджиева незаконным.
— Хорошо, но есть же видеозапись этого инцидента…
— Я ее видел. Там зафиксированы два человека, но только со спины. Лиц там ни у кого не видно.
— А сам предприниматель, у которого якобы вымогали деньги, какие давал показания?
— Насколько я знаю, он на Гаджиева не показывал ни сейчас, ни до этого.
По этому эпизоду в марте возбуждали уголовное дело, были проведены ряд следственных действий. Затем постановление о возбуждении дела было отменено и производство по нему прекратилось за недоказанностью.
— Если можно, поподробнее: о каких следственных действиях идет речь и почему все-таки дело закрыли?
— Там были опознания, допросы, и Гаджиев там никаким боком не проходил. Что касается закрытия дела, то это, насколько я понимаю, было сделано из-за отсутствия самого факта вымогательства.
— Вы упоминали о болезнях Гаджиева. А как он себя сейчас чувствует?
— У него по-прежнему серьезные проблемы с тромбами. У Гаджиева правая нога вся опухшая — она в два раза больше левой.
--Давайте вернемся к эпизоду с депутатом Худяковым. Его версия событий была широко растиражирована. Точно такой же позиции придерживается и следствие. Между тем в ходе судебного заседания по избранию меры пресечения Гаджиеву вы заявляли о том, что весь конфликт спровоцировал именно депутат. Расскажите, что же там произошло?
— Да. Именно он хотел перестроиться с обычной полосы на выделенную, а Артур Минбулатов, который был за рулем внедорожника и уже находился на «выделенке», пропускать его не захотел. Депутат махал рукой и требовал, чтобы ему дали дорогу, но не помогло.
— Что было дальше?
— Худяков открывает окно и начинает на них орать, мол, вы чего тут творите, давайте пропустите меня.
В ответ Гаджиев поинтересовался, с какой стати он должен кого-то пропускать, и через открытое окно бросает ему в салон конфету-леденец со словами: «На, пососи».
— Как отреагировал Худяков?
— Он их очень грубо оскорбил на национальной почве. Со слов Гаджиева, у депутата была примерно такая фраза: «Вы че, ч..рки, совсем обнаглели? Только с гор спустились, что ли?» С этого там все и началось. Помимо этих слов Худяков прижал их машину к обочине. Те остановились, в результате у них там произошел конфликт. Потом Минбулатов поехал вперед, а Худяков за ними — четыре километра ехал так. В итоге они опять остановились и решили поинтересоваться, почему он к ним привязался и что ему нужно. Он их отснял на телефон, не выходя из машины. Фрагмент этой записи и был растиражирован СМИ, хотя это не развитие конфликта, а его окончание. Сняв их, он через сквозной пролет мойки уехал от них.
— Хорошо, ну а как же сотрясение мозга? Депутат оказался больнице и поначалу, как говорят, вообще был без сознания.
— Ну ситуация тут странная. Люди стоят друг против друга, и Гаджиев якобы правой рукой бьет в правую часть лба Худякова. Но это просто физически невозможно сделать, потому что если бы удар был с правой, то он пришелся бы в левую часть головы. Я специально уточнял у пострадавшего, какой рукой его били и кто где стоял. Депутат подтвердил, что его били правой, но когда я указал на несоответствие, он замолчал, замялся и как-то ушел от ответа.
— Так все-таки бил или нет Гаджиев Худякова?
— Депутата как такого он не бил. Тем более что он и не знал, что это депутат. Тот никак не представлялся и никаких удостоверений не предъявлял. Более того, на его машине были приднестровские номера, а сам Худяков был одет в рубашку, сланцы и шорты. Сомневаюсь, что он в таком виде ехал из Госдумы, как он сам утверждал.
— Уже после задержания был еще один примечательный эпизод. После очной ставки между Гаджиевым и Худяковым депутат заявил, что ваш клиент бросался на него с дыроколом и угрожал его семье расправой. Это действительно так?
— Я там был и могу сказать, что ситуация развивалась немного иначе. Гаджиев, снова увидев Худякова, сразу предложил ему примириться. Он сказал: что, мол, нам с тобой тут по уголовным делам ходить — давай примиримся как мужчины. Тот в ответ сразу засмеялся. Вообще Худяков вел себя очень уверенно, ругался, посмеивался, ни от каких головных болей совершенно не страдал и в общем-то провоцировал Гаджиева на конфликт. После слов депутата о том, что Гаджиев его бил, мой подзащитный вспылил, сказав в ответ, что это не он подрезал Худякова, а наоборот.
— А откуда вообще у Гаджиева такие дорогие машины? Сначала Toyota Land Cruiser, потом Lexus, цена которого превышает 100 тысяч евро.
— Машины ни Гаджиеву, ни Минбулатову не принадлежат.
Реальные владельцы пытаются сейчас вернуть свои автомобили из-под ареста. Думаю, это должно получиться, потому что конфликт конфликтом, но он не должен приводить к изъятию машины.
— А кто именно является владельцами?
— Toyota принадлежит одному московскому бизнесмену, причем русскому. Что касается Lexus, то эта машина принадлежит кому-то из Дагестана, но кому именно, я не в курсе.
— Ну хорошо, а чем тогда Гаджиев зарабатывает себе на жизнь?
— Он официально работает охранником в Дагестане, а в Москве находился в командировке. У него есть официальное командировочное удостоверение, и в столице он занимался охраной одного высокопоставленного лица. Кроме того, у него есть официальное разрешение на оружие, и в командировочном удостоверение было вписано, что он едет именно с этим оружием.
— А кого он охранял, если не секрет?
— Тут я не могу ничего сказать: просто не знаю. Мне известно, что он возил в Москву какие-то важные документы и передавал их в запечатанном виде адресату. Для их сохранности его и снабдили оружием.
— СКР сообщал, что Гаджиев ранее был судим. Не скажете, за что?
— У него, насколько я знаю, в 2005 году было полгода ареста. Что касается статьи, то следствие затребовало эти материалы, но я их еще не видел.
— После задержания было опубликовано видео, где ваш клиент, мягко говоря, ведет себя неадекватно и крайне нагло – оскорбляет полицейских, матерится, плюет в видеокамеру…
— Ну это да, такое действительно было. Здесь каких-то пояснений я дать не могу. По моему мнению, он так повел себя из-за той обстановки, в которую он попал.
— Что планируете делать в дальнейшем, как строить защиту?
— Ну, во-первых, там не было самого состава преступления, предусматриваемого статьей «хулиганство».
Был обычный дорожный конфликт, возникший на почве личных неприязненных отношений. Не было никакого нарушения общественного порядка, дорогу они никому не перекрывали, движение там не останавливалось. И сам Худяков все начал. Если Гаджиев кинул в салон конфетку, это не значит, что он его оскорбил. А вот на самом деле первым оскорбил именно Худяков, причем сделал это на национальной почве. Гаджиев и Минбулатов — люди с Кавказа; им это, естественно, не понравилось.
— Не думаете ли, что из-за широкого резонанса и личности пострадавшего следователи, скажем так, могут быть не совсем объективны?
— Насколько я знаю, им уже идут звонки из Госдумы. Скорее всего, каким-то образом на них уже оказывается давление. Сами сотрудники правоохранительных органов говорят, что вынуждены подчиняться и что не хотят конфликтовать с властями. Я думаю, что в этом плане мы действительно будем сталкиваться с некоей предвзятостью.
— Следственные действия пока проходят в соответствии с законом?
— Нет. Во-первых, допросы проводятся в ночное время, то есть уже после 22.00. В частности, в субботу опознание был проведено около полуночи. Кроме того, в процессе опознания Минбулатова была подтасовка. Свидетеля со статистами завели в следственный кабинет совместно, то есть он еще до формальной процедуры знал, что они статисты. Когда начинаешь делать замечания в протокол, они оправдываются, что, мол, их заставляют, начальство им дает указания.
— О судьбе Минбулатова и Гаджиева известно, а что стало с Хачубеком Хадисовым и Шамилем Гаджиевым, которых задержали под Волгоградом, но которые никакого отношения к конфликту с Худяковым не имеют?
— Они тоже арестованы. Их, как и Гаджиева с Минбулатовым, подозревают в вымогательстве.
