Цивилизация
В последнее время неоднократно звучат призывы повысить качество мобилизационного ресурса за счет привлечения на военные сборы граждан тех или иных возрастов, но поднимаемый некоторыми генералами вопрос о сборах военнослужащих запаса надо ставить гораздо шире.
Для начала следует заметить, что какая-либо содержательная дискуссия в российских открытых источниках по вопросам частичного или полного стратегического развертывания вооруженных сил, перевода экономики с мирное на военное положение, перестройки государственного и военного управления в связи с началом военных действий последние годы не велась. Да и специалистов по этим проблемам у нас не так уж и много.
Напомним, что стратегическое развертывание ВС представляет собой комплекс мероприятий и действий по переводу армии и флота с мирного на военное положение (с проведением мобилизационного развертывания), созданию группировок ВС на театрах военных действий и в глубине страны, а также по наращиванию возможностей орбитальной группировки в стратегической космической зоне для организованного вступления государства в войну и успешного проведения первых стратегических операций начального периода войны.
Именно над этими вопросами в первую очередь надо размышлять, а не сводить все дело к проведению банальных военных сборов.
К примеру, одной из составных частей стратегического развертывания ВС является перевод Вооруженных сил с мирного на военное положение (приведение ВС в полную боевую готовность с мобилизационным развертыванием войск и сил флотов и непосредственная подготовка к выполнению боевых задач по планам первых операций).
Однако во второй половине «нулевых» само слово «мобилизация» считалось весьма неактуальным и совершенно не отвечающим духу времени. Предполагалось, что армия мирного времени будет состоять только из частей и соединений постоянной готовности и ориентирована на борьбу в лучшем случае с немногочисленными иррегулярными формированиями.
Продолжительная масштабная война с применением только конвенциональных средств поражения никем не прогнозировалась и к ее ведению по большому счету никто не готовился. Более того,
сторонников мобилизационного развертывания подвергали всяческим обструкциям как ретроградов и персон, безнадежно застрявших в прошлом. Да и базу мобилизационного развертывания во второй половине «нулевых» если не разгромили под ноль, то существенно сузили ее возможности.
Вместе с тем, надо отметить, процесс стратегического развертывания с учетом современных реалий весьма и весьма противоречив.
С одной стороны, без проведения в той или иной степени мобилизационных мероприятий никак не обойтись ни в войнах XXI, ни в конфликтах даже XXII века. Поясним это на самых простых примерах.
К примеру, в мирное время можно отмобилизовать ремонтно-восстановительную базу агрегатов бронетанкового вооружения (РВБА-БТ). Призвать военнослужащих запаса (соответствующих военно-учетных специальностей), оснастить и укомплектовать эту организацию всем необходимым — техникой, оборудованием, военно-техническим имуществом. Однако делать этой РВБА-БТ в мирное время решительно нечего – массового выхода из строя бронетанкового вооружения попросту нет. Люди будут маяться от безделья.
Или же можно привести в полную готовность передовую госпитальную базу, предназначенную для приема, оказания квалифицированной и специализированной медицинской помощи и лечения раненых и больных в составе сортировочных, многопрофильных, хирургических, терапевтических, неврологических и инфекционных госпиталей. Опять-таки, что делать персоналу в мирное время? Потока раненых и больных нет. Квалифицированные врачи, медсестры, санитары будут простаивать без дела.
Наконец, можно отмобилизовать, к примеру, отдельный эвакуационный батальон для вывоза выведенной из строя в ходе сражений боевой техники на сборные пункты поврежденных машин для последующей ее отправки в ремонтные органы. Нагнать в этот батальон автомобильных кранов, тягачей с многотонными усилиями на лебедках, трейлеров. А делать им в мирное время будет откровенно нечего. Боев нет, никого и никуда эвакуировать не надо.
То есть подобные подразделения, части и учреждения будут востребованы только во время войны (в особый период, как говорят иногда военные). Делать им в мирное время решительно нечего.
И это всего три примера. На самом деле их, образно говоря, три тысячи. Так что без мобилизационного развертывания ни в одном серьезном военном конфликте ни этого, ни следующего века никак не обойтись. Весь вопрос заключается только в том, как это делать. А надо заметить, что взгляды на мобилизацию у нас сохранились во многом на основе опыта двух мировых войн. И каких-либо концептуальных изменений за последние несколько десятилетий в этой сфере так и не произошло.
С другой стороны, новые времена вносят в вопросы мобилизации существенные коррективы. К примеру, в результате перевода войск с мирное на военное время мы не получим ни одного боевого самолета и ни одного корабля.
Современных боеспособных самолетов на базах хранения нет, как нет сегодня и самих баз хранения авиационной техники. Нет в НЗ и лишних кораблей. Да нет и современных танков и артсистем. Их и не может быть, поскольку даже войска постоянной боевой готовности укомплектованы современным и перспективным вооружением в самом лучшем случае на 70-80 процентов. И что с этой проблемой делать, пока не совсем понятно.
Можно укомплектовать армию стрелками и работниками тыла, но успех в современном войне все-таки определяет космос, высокотехнологичная разведка, авиация, военно-морской флот, радиоэлектронная борьба и высокоточное дальнобойное оружие. То есть сегодня с каким вооружением начинает армия войну, с тем ей и придется в огромном большинстве случаев и заканчивать конфликт. Особенно это касается авиации и флота. Другого оружия, как ранее в ходе двух мировых войн, сделать можно и не успеть.
Важно понять, что ни на каких краткосрочных сборах высококлассных специалистов, определяющих боевую готовность и боеспособность частей и соединений, сегодня подготовить невозможно. Да для этого нет ни соответствующей материальной базы, ни преподавательского состава. На сборах в лучшем случае можно освоить разве что начальное упражнение по стрельбе из автомата и два раза бросить ручную гранату. Но это в явном виде подготовка к войне середины прошлого века (если не его начала), когда основным оружием армии были 7,62-мм винтовки Мосина образца 1891 года и 76-мм полевые пушки образца 1902 года.
То есть по большому счету стране для организованного проведения стратегического развертывания (и восполнения последующих потерь) как воздух необходим организованный резерв (или, если угодно, Армия резерва).
К примеру, летного состава, штурманов, инженерно-технического состава, специалистов других сложных военно-учетных специальностей, которых в мирное время необходимо готовить долгими годами.
Вполне возможно, что Армия резерва составит 10-15 процентов от кадрового состава Вооруженных сил. Но она должна быть построена на совершенно иных принципах, чем современное пребывание военнослужащих в запасе. Офицерский и сержантский состав Армии резерва должен отличаться высокой мотивированностью и быть материально заинтересован в своей высокой профессиональной подготовке.
А что касается разного рода сборов и начальной военной подготовки, то во многом это деньги на ветер, тем более, если принимать во внимание исключительно высокие требования к ратному мастерству бойцов и командиров армии XXI века.
Вооруженная борьба XXI века будет проходить во всех средах, включая космос и киберпространство, и готовность к ее ведению не решается в ходе военных сборов.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Биография автора:
Михаил Михайлович Ходаренок — военный обозреватель «Газеты.Ru», полковник в отставке.
Окончил Минское высшее инженерное зенитное ракетное училище (1976),
Военную командную академию ПВО (1986).
Командир зенитного ракетного дивизиона С-75 (1980–1983).
Заместитель командира зенитного ракетного полка (1986–1988).
Старший офицер Главного штаба Войск ПВО (1988–1992).
Офицер главного оперативного управления Генерального штаба (1992–2000).
Выпускник Военной академии Генерального штаба Вооруженных сил России (1998).
Обозреватель «Независимой газеты» (2000–2003), главный редактор газеты «Военно-промышленный курьер» (2010–2015).