Цивилизация
Информационные технологии изменили характер международных конфликтов. Представление 1990-х годов о том, что окончание Холодной войны стало триумфом рыночной демократии, оказалось иллюзией, считает вице-президент Центра стратегических и международных исследований Джеймс Льюис.
По его мнению, в настоящее время четыре страны — Россия, Китай, Иран и Северная Корея — находятся в конфликте с Соединенными Штатами, но это противоборство приняло новые формы, которые застали западные сверхдержавы врасплох.
Это не обычная война, подчеркивает Льюис.
Несколько мощных тенденций, включая реакцию мира на превосходство США, разрушение международного порядка, созданного после 1945 года, а также политические последствия использования информационных технологий, меняют международную безопасность. По мнению автора доклада, существует широкое недовольство международным статус-кво среди новых и возрождающихся держав, что и становится мотивом противостояния.
С появлением ядерного оружия крупные державы стремятся избежать прямой военной конфронтации. Войны между крупными, хорошо вооруженными государствами — дорогостоящие и рискованные.
«Наши оппоненты не отказались от применения силы или принуждения, но они более находчивы в ее применении и стараются избегать открытой войны с Соединенными Штатами», — считает Джеймс Льюис.
Киберпространство стало предпочтительным полем битвы.
Действия противника находятся в «серой зоне», которая не является ни миром, ни войной, где Соединенные Штаты и их союзники не способны применить военную силу в ответ, и поэтому они часто бывают загнаны в тупик при разработке эффективных ответных мер.
Справедливости ради следует отметить, что многие действия противника были оборонительными, начатыми в ответ на бездумные усилия США по продвижению рыночной демократии после Холодной войны, подчеркивает Джеймс Льюис.
Слишком много дискуссий о роли «кибер» в конфликте формируется прецедентом ядерной войны. Ядерная война грозила катастрофой. Однако катастрофическая кибератака маловероятна.
Крупная кибератака вряд ли нанесет сокрушительный удар, но может разозлить ядерного противника.
Этот риск не стоит результата, убежден Льюис.
Кибероперации предоставляют новый способ достижения военных и, возможно, стратегических преимуществ, но это не будет проистекать из какого-то виртуального эквивалента ядерной катастрофы или стратегических бомбардировок промышленности, характерных, например, для Второй мировой войны.
Главные киберэффекты будут создаваться путем манипулирования программным обеспечением, данными, знаниями и мнениями. Целью является не кинетический (поражение снарядами и бомбами), а когнитивный эффект, изменение мыслей и поведения, подчеркивает Джеймс Льюис.
По сути, стратегическая цель состоит в том, чтобы повлиять на моральный дух, сплоченность, политическую стабильность и, в конечном счете, уменьшить волю противника к сопротивлению.
Операции дают возможность оперировать информацией и мнениями таким образом, чтобы это имело принудительный или подрывной эффект, без риска открытой войны. Ситуация должна оставаться ниже порога «применения силы» для снижения риска вооруженного конфликта или его эскалации.
Американский эксперт считает, что и Китай, и Россия используют интернет-троллей для формирования социальных сетей таким образом, чтобы благоприятствовать их режимам и наносить ущерб Соединенным Штатам и другим противникам.
При этом, как отмечает Льюис, «российские тролли» стремятся влиять как на зарубежную, так и на отечественную аудиторию, считает Джеймс Льюис.
Другие оппоненты США разделяют неприязнь Москвы к доминированию западных СМИ, но их усилия сосредоточены на внутренней аудитории.
Китай, Россия, Иран и (в меньшей степени) Северная Корея имеют хорошо развитые военные кибернетические возможности, полагает Льюис.
Россия успешно работает над поиском инструментов и тактик, которые компенсируют ее слабости. Эксперт подчеркивает: доктрина русских стремится ослабить оппонентов в борьбе за «информационное пространство» посредством RT и сотен троллей, размещающих пророссийские сообщения в разделе комментариев западных СМИ, «чат-ботов» для флуда враждебных замечаний, и, конечно, политического компромата через утечки и украденные письма, через различные подставные организации, в том числе и WikiLeaks (наряду с взяточничеством, хакерами и угрозами), чтобы изменить мнение западных стран.
Российские стратеги называют информацию оружием и используют ее против США и их союзников, подчеркивает Джеймс Льюис. Военная доктрина России 2014 года призывает «оказывать одновременное давление на противника по всей территории противника в глобальном информационном пространстве». Некоторые российские документы называют это «довоенным формированием мнения».
По мнению Джеймса Льюиса, Москва уже давно практикует дезинформации, причем некоторые из трюков, которые были использованы для влияния на выборы в США в 2016 году, восходят к царскому режиму. Ни Соединенные Штаты, ни их союзники не знали, как защититься от такого рода действий.
Цель России — когнитивный эффект, «достижение политических целей без применения военной силы». Он использует в качестве подтверждения своей мысли высказывания российских военных. Так, начальник Генерального штаба Вооруженных сил РФ Валерий Герасимов заявил, что сами правила войны существенно изменились, невоенные варианты стали играть большую роль в достижении политических и стратегических целей и в некоторых ситуациях значительно превосходят по мощности вооружения.
Как считает Джеймс Льюис, Россия использовала свой многолетний опыт, уходящий корнями в девятнадцатый век, в том, что американцы сейчас назвали бы информационными операциями, а россияне называют «рефлексивным контролем».
Соединенные Штаты сейчас находятся в мире, где их мягкая сила ослаблена, а жесткая — менее полезна, считает вице-президент Центра стратегических и международных исследований.
Это новый вид конфликта, ядром которого является информация и когнитивный эффект, который она производит.
Мягкая сила Америки исходила из убедительных идей, но они были подорваны пытками на базе Гуантанамо, откровениями Эдварда Сноудена и почти двумя десятилетиями бедствий на Ближнем Востоке.
Зарубежные представления о действиях США за последние 15 лет стали менее благоприятными. Вторжение в Ирак в 2003 году (без благословения Совета Безопасности ООН, решающий момент для многих стран, которые рассматривают ООН как контроль необузданной силы более крупных стран), похоже, испортило взгляды иностранцев на Соединенные Штаты, констатирует Джеймс Льюис.
