Цивилизация
По сути, резолюция № 2254 означает передачу власти непонятно куда и непонятно кому. Даже непонятно, кто вообще возглавит переходные органы власти, и как этим персоналиям будут подчиняться силовые структуры Сирии — органы государственной безопасности, министерство обороны, генеральный штаб, командующие видами вооруженных сил и крупными объединениями войск (сил). И самая главная проблема, будут ли они подчиняться переходным органам власти в Сирии в принципе.
Наши западные партнеры или не могут связно ответить на эти вопросы, или отвечают с большим трудом, путаясь в каждом слове и каждой детали. Обычно они говорят в этом случае примерно так — кого назовете, тот и будет, но только не нынешний президент Сирии Башар Асад.
Вопросы, каким Асад видит будущее своей страны, свое личное будущее, готов ли он к новой конституции, готов ли согласно резолюции 2254 через 18 месяцев сложить полномочия и не участвовать в выборах, сирийскому лидеру задавались неоднократно. Оказалось, что ко многому он готов, но не ко всему. В частности,
идея сложить полномочия и не участвовать в выборах сирийскому лидеру как-то не очень по душе. Он больше склоняется к выборам после освобождения страны от террористов и под контролем экспертов ООН.
Президент считает, что если он не пользуется популярностью в самых широких народных массах Сирии, то его и не изберут. После высказывания такой позиции, на Западе, по отношению к Башару Асаду, произошло некоторое успокоение.
Как выполнить резолюцию 2254?
Первый этап на этом непростом пути, разумеется, — Астана. В Женеву невозможно было привезти тех полевых командиров, с которыми надо разговаривать и которые имеют влияние на происходящие в Сирии процессы. Вместо столицы Казахстана на этапе подготовки к первому подобному форуму назывались и другие города — Баку, Каир. Но остановились в конечном итоге все же на Астане.
Начали работать с полевыми командирами. Надо было остановить две идущие в Сирии войны — с «Исламским государством» (ИГ, запрещена в России) и собственно гражданскую войну. Шла большая предварительная работа — встречи, переговоры, консультации. Они происходили в Эр-Рияде, Каире, Катаре, в ОАЭ.
В результате Астана «состоялась». Представители вооруженной оппозиции приехали в столицу Казахстана. Причем их и командиров вооруженных формирований свозили в Астану отовсюду — из Парижа, собственно Сирии, стран Западной Европы, государств Персидского залива.
Именно в Астане было принято решение провести Конгресс народов Сирии в Сочи, впоследствии получившего название Конгресс национального диалога Сирии.
Одна из главных задач его тогда формулировалась так — сформировать конституционную комиссию и в конечном итоге принять новую конституцию страны.
Президент Египта Абдул-Фаттах Ас-Сиси предлагал провести Конгресс в Каире. Но тогда и половины участников форума собрать бы не удалось.
Другого варианта принятия новой конституции, за исключением Конгресса, нет, кто бы и что не говорил.
К примеру, афганский вариант, при котором голосование производилось с помощью отпечатков пальцев, а результаты затем в течение трех месяцев свозились на ослах в Кабул, явно не подходит.
Иракский вариант, когда три раза меняли текст конституции, но так и не создали работоспособного основного закона, тоже не очень подходит для Сирии.
То есть дальнейшая схема работы может выглядеть только следующим образом: конституционная комиссия, избранная Конгрессом национального диалога Сирии, разрабатывает конституцию страны. Потом проходит второй Конгресс национального диалога, который утверждает текст основного закона страны. Затем выборы, в которых участвует (или не участвует — это уже по обстановке) Башар Асад.
Конституционная комиссия в настоящее время по численности составляет около 150 человек. В ней приблизительно такой расклад: примерно 50 человек — от официального Дамаска со всеми племенами, 50 — по предложению спецпосланника ООН Стаффана Де Мистуры, 50 — от разного рода оппозиционеров.
Остается только убедить сирийского лидера, что это единственный для него и страны возможный путь.
А в некоторых случаях это не так просто. Асад осенью 2015 года представлял собой по сути дела мокрую курицу — государство его стремительно разрушалось, никакого света в конце тоннеля видно не было, перспективы Сирии были более чем мрачные. Но после того как Вооруженные силы России отвели сирийского лидера от края пропасти, он расправил плечи.
Асаду начинает казаться, что это именно под его руководством и именно ВС Сирии разгромили всех врагов нынешнего режима.
Что касается чисто женевского регулирования, на котором по-прежнему настаивает Запад, то представители так называемой оппозиции никого в Женеве не представляют, за ними не стоит абсолютно никаких реальных сил, а связи с родиной — Сирией — у большинства из них давно потеряны.
Однако оппозиционеры именно этой окраски в столице Швейцарии прочно окопались, укрепились, прижились, и чем больше будет продолжаться процесс якобы мирного урегулирования с их участием, тем для них лучше. 10-15 лет их устроит значительно больше, чем несколько месяцев напряженной и результативной работы. Однако никакого практического результата женевский процесс пока не дал и не даст по определению.
Что происходит с сирийской армией
В том состоянии, в котором представители Вооруженных сил России нашли армию Сирии осенью 2015 года, успешно воевать с международным терроризмом она практически никак не могла.
И боевая мощь ее союзников и попутчиков находится на примерно сопоставимом уровне.
В частности, слухи о боеспособности отрядов военизированной ливанской шиитской организации «Хезболла» и страхи, связанные с мощью этой организации, очень сильно преувеличены.
Отряды «Хезболлы» в ходе вооруженного конфликта в Сирии, взаимодействуя с проправительственными силами, практически ни разу не выполнили поставленных им боевых задач.
Примерно такой же боеспособностью обладают и многие иранские формирования. Они могут внезапно оставить боевые позиции и подставить под удар соседей. Могут просто не пойти вперед, когда все уже решено и согласовано и затеять при этом разновидность митинга. Командиры этих формирований в ходе боевых действий лгут вышестоящим и взаимодействующим начальникам без всякого зазрения совести.
Особый ужас на первых этапах конфликта на сирийскую армию наводили смертники на так называемых джихад-мобилях. Их подрывы в боевых порядках приводили к полному параличу даже крупные войсковые соединения — до бригад включительно.
В качестве джихад-мобилей террористы ИГ обычно использовали многоцелевые легкие бронированные транспортеры типа МТ-ЛБ и колесные БТР. Бронирование этих машин обеспечивало защиту механика-водителя — смертника от огня стрелкового оружия обороняющихся сирийских войск и заряда взрывчатого вещества. Иногда в качестве джихад-мобилей использовались мотоциклы, на заднем сидении которого в качестве пассажира крепился заряд взрывчатки весом не менее 50 кг.
Применение этой техники ввергало в панику и хаос целые сирийские подразделения и части. Иногда требовалось три-четыре дня, чтобы привести личный состав и командиров в чувство, восстановить порядок, организованность и дисциплину.
С помощью российских специалистов и советников была выстроена целая система борьбы с джихад-мобилями. В результате иногда за день уничтожалось до 9 джихад-мобилей и до 12 мотоциклистов-смертников.
Несмотря на весьма значительные трудности, представителям Вооруженных сил Российской Федерации удалось сформировать из состава ВС Сирии два более или менее боеспособных корпуса. Укрепили и руководство вооруженных сил. В январе этого года было сменено практически все руководство военного ведомства Сирии.
И это дает некоторые надежды на то, что конституционный процесс в Сирии будет протекать более или менее в плановом порядке.
Биография автора:
Михаил Михайлович Ходаренок — военный обозреватель «Газеты.Ru», полковник в отставке.
Окончил Минское высшее инженерное зенитное ракетное училище (1976),
Военную командную академию ПВО (1986).
Командир зенитного ракетного дивизиона С-75 (1980–1983).
Заместитель командира зенитного ракетного полка (1986–1988).
Старший офицер Главного штаба Войск ПВО (1988–1992).
Офицер главного оперативного управления Генерального штаба (1992–2000).
Выпускник Военной академии Генерального штаба Вооруженных сил России (1998).
Обозреватель «Независимой газеты» (2000–2003), главный редактор газеты «Военно-промышленный курьер» (2010–2015).
