Цивилизация
— Эдуард Дмитриевич, президент России был вынужден приостановить подготовку реформы образования во избежание социального взрыва. В чем причина ее взрывоопасности?
— В начавшемся с 2004 года втором исходе государства из образования и его целенаправленном выталкивании из социальной сферы в коммерческую.
Первый исход – в начале 90-х годов — был вынужденным и произошел из-за безденежья. А вот второй был уже сознательным и осмысленным. Эдакий «либеральный фундаментализм в действии». В его основу было положено сразу несколько начинаний. Первым еще в 2003 году в строгой тайне был принят законопроект, где под видом «совершенствования» организационно-правовых форм организаций бюджетной сферы – науки, культуры, здравоохранения и, прежде всего, образования — все ее учреждения чохом превращались в, извините за выражение, ГАНО (государственные автономные некоммерческие организации). На самом же деле это «погружение в ГАНО» было не чем иным, как захватом собственности в социальной сфере с целью ее принудительной коммерциализации. С самого начала было ясно, что превращение школ и вузов в ГАНО неизбежно повлечет за собой полный уход государства от ответственности за их финансирование, их активное подталкивание к банкротству и приватизации с последующим выбрасыванием работников этих учреждений на улицу и массовой безработицей.
Все это происходило под видом не только социальной, но и «административной реформы». И удивительная вещь: вместо заявленных целей по совершенствованию управления страной ее главным итогом стало резкое увеличение числа чиновников. По данным РАН, сегодня чиновников в России — 2,5 млн. Это в 14 раз больше, чем в Советском Союзе!
Летом 2004 года, в период массовых отпусков, в спешном порядке был принят так называемый закон о монетизации льгот. На самом деле это был тотальный пересмотр всего социального законодательства с целью избавления государства от социальной ответственности перед гражданами.
Именно этот закон ознаменовал собой окончательное устранение государства практически из всех социальных сфер, включая образование.
По сути дела, это был конституционный переворот, отменивший статью 7 российской Конституции и на тот момент покончивший с социальным государством в нашей стране. Хуже того, приняв этот закон, государство начало прямое обкрадывание образования.
— Что вы имеете в виду?
— Уже с 1 января 2006 года учреждения образования будут обязаны платить налог на имущество и на землю. Его величина только по федеральным учреждениям 160 млрд руб. Тогда как весь федеральный бюджет образования 2005 года — 154,5 млрд. Это просто по ту сторону здравого смысла! Представляете, насколько поднимется плата за образование? А при этом еще в министерстве заговорили о введении частично платного среднего образования. Это в корне противоречит не только нашей собственной Конституции, но и всей мировой образовательной практике! В цивилизованном мире принято считать, что образование не является сферой рынка. Это всеобщее социально значимое благо, в котором государство и общество заинтересованы даже больше, чем отдельные граждане, поскольку от этого зависит образовательный уровень нации, то есть благосостояние и конкурентоспособность страны.
— В министерстве утверждают, что школьное образование останется бесплатным. А платными будут только отдельные дополнительные услуги.
— Это сейчас они так говорят. А еще весной Минобрнауки заложило в тайно подготовленный проект Федеральной целевой программы развития образования 60 млрд руб. на оплату родителями «платных услуг» в средней школе. А это, между прочим, четверть всех расходов на школу! Если помните, министр Фурсенко уже в конце 2004 года стал говорить о том, что «бесплатного образования» не бывает, поскольку за него всегда кто-то платит, будь то государство, сам учащийся или бизнес. Это либо вопиющая некомпетентность, либо беззастенчивая ложь. Во всем мире вот уже более двухсот лет бесплатным (для населения) называется образование, за которое платит государство. Причем, заметьте, платит за счет налогов, собранных с населения. Это значит, что, платя налоги, народ уже оплатил свое образование, а «реформаторы» пытаются заставить его заплатить вторично.
В том же духе — платности и социальной селекции образования — была подготовлена вся концепция его развития. 9 декабря 2004 года она была представлена на заседании правительства. Тогда-то информация о ее основных направлениях попала в печать. Общество увидело, что выстраиваемая образовательная модель неизбежно станет средством сегрегации, которая разобьет образование на два сектора: «для элиты» и «для быдла». Едва это произойдет, образование превратится в социальный лифт, опускающий большинство нации только вниз. Таким образом, будет создан замкнутый круг воспроизводства бедности. И дети из малообеспеченных семей не смогут вырваться из него уже никогда, так как родители не смогут позволить себе заплатить за их качественное образование.
Последствия такой «образовательной политики» катастрофичны.
Уже сегодня более 800 тыс. детей школьного возраста не умеют читать и писать, а более 3 млн детей совсем не посещают школу.
Вскоре к ним могут добавиться и бывшие учащиеся ПТУ. Подавляющее большинство из них, до 90%, выходцы из самых малоимущих и социально уязвимых семей, живущих за чертой бедности. Социальной миссией ПТУ всегда была поддержка этих подростков, однако с 1 января 2005 года с ней было покончено. При исполнении решения министерства об «освобождении ПТУ от социальных функций» все их учащиеся лишились средств на питание, хотя сумма анекдотична – 90 руб. в месяц. Подобного не было даже во время войны. Все знают, что многие из этих детей и пошли учиться в ПТУ, чтобы иметь возможность хоть как-то питаться.
Кстати, вскоре из ПТУ может исчезнуть и возможность получить вместе с профессией общее среднее образование – есть и такие проекты.
В этом случае ПТУ превратятся в тупиковые, сугубо ремесленные школы, а для их учащихся окончательно закроется возможность подняться наверх. К тому же это резко ударит по экономике, лишив ее необходимого количества высококвалифицированных специалистов. Их и сейчас осталось лишь 5% от общего состава рабочих кадров.
Сегодня ПТУ в массовом порядке буквально вышвыривают с федерального уровня в регионы. Причем и без необходимой финансовой поддержки, и без каких бы то ни было нормативно-правовых гарантий их сохранения, о развитии уже и не говорю. Уже есть многие примеры, когда ПТУ ликвидируются, их имущество, здания, продаются, а учащиеся выбрасываются на улицу. Такая безответственная политика превращает государство не просто в прямого участника разрушения образования, но и в организатора системного формирования бедности и малолетней преступности. Что это, как не провоцирование социального взрыва в стране? Ведь скинхедами не рождаются.
Кроме того, не могу не упомянуть, что еще одну характерную черту «либерального фундаментализма» — предельно убогий утилитаризм, взгляд на образование лишь как на прислугу экономики. Не случайно общеобразовательная школа выступает в министерских моделях не как сфера становления личности, а лишь как «поставщик сырья» для профессиональной подготовки. Так от «сырьевой экономики» мы приплыли к «сырьевому образованию».
— При этом учительские зарплаты остаются совсем «несырьевыми» по размеру…
— Ничего, кроме невнятных посулов увеличить через пару лет зарплаты учителей то ли в два, то ли в полтора раза, «реформаторы» не предлагали. Вне всякого сомнения, эту разницу тут же съест инфляция и учителя как были, так и останутся нищими. А между тем известно, что государство, в котором учительская зарплата ниже, чем в среднем по стране, неспособно к развитию. Отсюда, кстати, и проблемы нашего экономического роста. А ведь без радикального увеличения учительских зарплат реформа образования – просто блеф или откровенная авантюра, обреченная на провал. Сегодня средняя зарплата в сфере образования составляет только 65,4% средней по стране. При этом средняя зарплата школьного учителя – всего 49,7%, а работника детского дошкольного учреждения — и вовсе 40,5%. Нет ничего удивительного, что за последние два года учительство превратилось в одну из самых напряженных социальных групп общества.
На долю образования пришлось 97% всех забастовок, проведенных в 2005 году. Всего в них приняли участие более 2,5 млн человек.
А на отраслевом съезде профсоюзов под петицией протеста подписалось больше 3 млн человек, и это стало поворотным пунктом, беспрецедентным образовательным референдумом. В 2005 году впервые в новейшей истории российского образования власти открыто заявили о готовности перейти к реакционной политике введения платного образования и сегрегации. Но и впервые обществу удалось эту тенденцию сломать. Власти дали задний ход.
— Вы имеете в виду вмешательство президента?
— Да. В отличие от министерских чинов, большинство из которых политически стерильные технократы, президент – реально действующий политик. Потому он обязан видеть больше и дальше. И он, может быть, был единственным из всей нашей дремучей власти, кто увидел и масштаб общественного протеста, и опасность зреющего социального взрыва, и отложенные опасности для 2008 года. Так что «левый поворот» в образовании сопряжен до известной степени с пиаром грядущих президентских выборов. Впрочем, это нормальная демократическая практика. Жаль только, что мы обнаруживаем ее лишь раз в четыре года.
Как бы там ни было, но президент вторично после 2001 года вернул государство в образование. Вернул с деньгами: бюджет образования увеличился сразу на 30%, кроме того, федеральные власти впервые стали оказывать помощь школе. По сути дела, наметился определенный образовательный перелом.
— Вы считаете, что курс реформирования образования претерпит теперь радикальные изменения?
— Я бы не спешил с такими выводами. Скорее я бы сказал, что власти притормозили. Реакционная концепция образования была остановлена буквально на ходу. Одумались и оглянулись ли власти, пока не знаю, об этом рано еще судить. Но они начали слушать то, что говорит общество. И по сравнению с началом года произошли некоторые изменения к лучшему. Правда, как мы с вами уже говорили, они имеют локальный характер. Однако бурный поток реакционной образовательной политики на сегодня остановлен. И остановлен исключительно благодаря действиям общества. От того, насколько общество будет активным и впредь, в решающей мере зависит и дальнейшее развитие событий.
— В Минобрнауки часто говорят, что готовы прислушаться к критике при условии, что она будет конструктивной. Что, с вашей точки зрения, должно быть сделано в сфере образования? Или вы считаете, что реформа образования не нужна вообще?
— Так может считать либо человек слабоумный, либо тот, кто греет руки на пороках современного отечественного образования. Конечно же, реформа образования необходима. Но она должна быть социальной, а не антисоциальной, идти на благо народу, быть полезной стране.
— Что это значит? Конкретно?
— Прежде всего необходим комплекс первоочередных, неотложных мер. Нельзя реформировать образование без денег — силами нищих педагогов, на пепелищах школ, вокруг которых слоняются заброшенные дети. Поэтому я считаю, что первоочередные меры должны быть такими: увеличение финансирования образования до цивилизованных норм – 5% от ВВП; ликвидация массовой беспризорности и безнадзорности детей, кардинальное сокращение числа детей школьного возраста вне школы. Далее — немедленное устранение социального напряжения среди учителей и повышение их зарплаты до пристойного уровня с одновременной оптимизацией структуры педагогических кадров. А сегодня в России на 1 тыс. учителей приходится 975 представителей управленческого и вспомогательного персонала. Это же уму непостижимо! Наконец, необходимо срочно заняться материальной базой образования. И начать с устранения аварийного состояния зданий, представляющих собой непосредственную угрозу жизни и здоровью детей и педагогов.
И только после этого надо начинать системные образовательные реформы. Как и какие именно реформы – это большой, отдельный разговор, хотя многое ясно и из того, о чем мы говорили ранее. Скажу только, что в первую очередь необходимо реформировать содержание нашего образования. Сегодня оно не отвечает ни потребностям гражданского и экономического развития страны, ни мировым тенденциям.
Реальная проблема содержания нашего образования заключается в том, что оно отстало от мирового на две цивилизационные эпохи.
Мы до сих пор застряли на стадии перехода от аграрного общества к индустриальному, в то время как весь мир шагнул в постиндустриальное общество. И это нужно менять.
