Цивилизация
Политическая мода на Африку пришла как-то совершенно неожиданно. Создатель трендов Владимир Владимирович Путин прошелся по африканской дипломатии каннибализма. Миллионы людей по всему миру ставили свои подписи борьбы и протеста под требованиям простить африканцам долги. Сидни Поллак, ум, честь, совесть и золотой объектив западного левачества, снял фильм, посвященный кровавым делам, творящимся в далекой африканской державе, «Переводчица» (The Interpreter), попутно попытавшись реанимировать жанр политического триллера.
Николь Кидман, переводчица с экзотического африканского языка ку (придуманного специально для фильма), работающая в ООН, недисциплинированно оставила на работе сумку с вещами. Вернувшись за ними в темное ночное здание, она случайно включила микрофоны, установленные в зале заседаний, и услышала зловещий шепот.
Шептались на ку, обсуждая планы убийства президента ку-страны, диктатора и палача, по которому давно международный трибунал плачет.
Диктатор планирует приехать в Америку, чтобы выступить на ассамблее ООН и запудрить всем мозг коварными речами.
Переводчица обращается в службу безопасности, а те, в свою очередь, к правительству. Правительство присылает агентов – Шона Пенна и его напарницу. Пенн печален. Две недели назад жена сначала бросила его, потом собралась вернуться, но попала в автокатастрофу и погибла. Печальный Пенн начинает допытываться: как-то странно, мол, получается: приходит ку-переводчица ночью на работу, а там ку-заговорщики обсуждают убийства ку-президента. Не верите, что ли? – возмущается Кидман. Не верит. И чем больше узнает о переводчице, тем меньше верит.
Восхитительная фотография, где Кидман в камуфляже с винтовкой М-16 наперевес идет по какой-то африканской деревушке, – чем не повод для агента спецслужб потерять покой?
Тем временем по стране расползается ку-заговор. Негры, понаехавшие из ку-страны, взрывают автобусы со своими политическими оппонентами, заодно превращая в кровавый фарш честных американцев. Свистят пули, гибнут люди, между переводчицей и агентом вспыхивает чисто человеческая близость.
Фильм удивительно вовремя вышел: никогда репутация ООН не была столь сомнительной. Критика за беспомощность в урегулировании иракского кризиса перемешалась с коррупционными скандалами, едва удалось отмазать самого Кофи Анана. Назрел болезненный вопрос: что делать, если главный механизм прошлого века по сохранению мировой стабильности превратился в кладбище добрых намерений? Прекрасная тема для самого талантливого из социальных режиссеров, снявшего «Три дня Кондора» и «Такими мы были», ухитрившегося даже в травести-комедию «Тутси» впихнуть политическое послание.
Однако левак Сидни Поллак остался кем был – леваком Сидни Поллаком, привыкшим мыслить в предельно прозрачных политических категориях 70-х.
«Переводчица» — прекрасный пример того, как вчерашние Че Гевары с течением времени превращаются в безвредных старичков. Талант, впрочем, никуда не девается, отчего фильм распадается на слои, словно водка и томат в «кровавой Мэри».
Самый простодушный слой – политический. Многообещающий пролог, в котором африканские детишки расстреливают на заброшенном стадионе из «калашниковых» белого и черного руководителей местного сопротивления, виснет в воздухе – дальше следует лишь ку-болтовня о преимуществе дипломатии перед пальбой.
Уровень триллера, в котором атмосфера и нагнетание напряжения ценнее событий, оказался довольно средним – равновесие между томительным разъяснением характеров героев и действием оказалось нарушенным, стреляют меньше, чем хотелось бы. Впрочем, может, лучше и вовсе не стреляли бы – представить спецслужбы, скажем, Танзании, орудующие на территории США, довольно трудно: слишком похоже на «Монти Пайтона».
И только романтический уровень спасает дело.
Актерский и человеческий масштаб Николь Кидман и Шона Пенна таков, что своей харизмой пара вытягивает это довольно дикое и претенциозное кино на вполне достойный уровень.
Что, впрочем, не отменяет того факта, что расплывчатость угроз нового времени, с одной стороны, и множество табу, которыми обросло вновь осознавшее себя пропагандистской машиной голливудское кино — с другой, делает появление достойного политического триллера весьма маловероятным в ближайшее время.
