Цивилизация
Суровая русская зима не отменила вернисажной программы биеннале, но привнесла в нее незапланированную нервозность. Ежась и покашливая, гости выныривали из пурги с одинаковым выражением на лицах: ну и где тут ваша хваленая выставка, ради которой мы приперлись в эдакую непогоду? Вернуть бодрость духа мог бы экстраординарный класс экспонатов – или соответствующие сезону напитки. С шедеврами задалось не очень, и публика в бывшем музее Ленина приводила себя в чувство вторым, давно апробированным способом.
Это происходило под вечер, на официальной церемонии открытия, а до того энтузиастам современного искусства пришлось подвергнуться ряду испытаний.
В четыре часа дня на продуваемой всеми ветрами станции метро «Воробьевы горы» прошла презентация двух видеопроектов. Вторжение биеннале в городскую среду, о котором загодя все уши прожужжали, носило довольно скромный характер: на мраморных стенах крутились бессюжетные ролики от немца Йона Бока и пуэрто-риканской команды Аллора&Кальсадилья. Может, и сейчас еще крутятся.
Заокеанские видеоартисты отсняли фильм о том, как здорово гонять по родным просторам на мотоцикле, привязав к выхлопной трубе трубу оркестровую – в паузах между поездами слышались звуки ее тоскливой рулады.
Содержание германского сюжета отобразить не беремся, ибо ничего в нем не поняли. Может, кто из пассажиров метро окажется посообразительнее. Хотя вряд ли кто догадался, глядя вчера из окна поезда, почему вдруг на платформе возникло такое столпотворение, да еще под присмотром милиции.
Наиболее зоркие могли различить фигуру Михаила Ефимовича Швыдкого, но и это им едва ли что объяснило. Так вот, они наблюдали не митинг протеста и не флэш-моб, а культурное мероприятие международного масштаба.
Померзнув в одном месте, присутствующие двинулись мерзнуть в другое. Музей архитектуры разместил инсталляцию Кристиана Болтански «Призраки Одессы» в так называемом флигеле-руине, который, как вы догадываетесь, не только не отреставрирован, но и неотапливаем. Правда, произведение прославленного француза способно было ненадолго отвлечь от климата: развешанные под стропилами пальто и ватники хоть и никого не грели, но завораживали. По стенам захламленной подсобки метались силуэты наподобие театра теней, а по соседству, в Аптекарском приказе, колыхались простыни с нарисованными на них глазами. Образ Одессы, доставшийся Болтански по наследству от дедушки-эмигранта, мало похож на привычный нам, но в выразительности ему не откажешь.
Там же, во дворе Музея архитектуры, в дощатом сарайчике демонстрировались работы модной израильтянки Михаль Ровнер.
Внутри круглых стеклянных емкостей роилось что-то мелкое и разноцветное – словно колонии микробов под сильным увеличением. Постепенно выяснилось, что речь идет, напротив, о многократном уменьшении: Ровнер снимала строго сверху специально проинструктированную массовку. Нас то есть, хомо сапиенсов.
Вот и думаешь, глядя на узорчатые хороводы – то ли грустить по поводу человеческой ничтожности, то ли восхищаться нашей способностью служить материалом для талантливой мизантропки.
А в анфиладе МУАРа был устроен массированный видеопоказ, где с персонажами обращались более гуманно – их расспрашивали о жизни, им предлагали исполнять оперные арии, для них играли уличные оркестры. Трогательно, но дико скучно. Следование прогрессивным веяниям приводит к тому, что видеоарт превращается в плохое документальное кино с бесконечным пережевыванием «социалки». Конечно, и на Каннском фестивале не без этого, вспомнить хоть последнего лауреата, но там – скорее, казус, а здесь настойчивая тенденция. И еще молодыми художниками называются.
Впрочем, некоторые попытки развеселить публику вызывают не меньшую зевоту (это мы уже мысленно переместились в эпицентр биеннале, в бывший музей Ленина). Скажем, испанец Сантьяго Сьерра демонстрирует видеопроект «Нанесение полиуретана на 18 женщин». Для чего полиуретана, почему именно на женщин и именно на такое их количество? Если спросить автора, он наверняка растолкует, но спрашивать совершенно не тянет. Или еще интернациональный перформанс на тему отмены перформанса. К видео прилагается бумажная стенограмма с долгими препирательствами, почему все-таки представление теперь не состоится, хотя у нашего классика сказано об этом давно и лаконично: театр закрывается, нас всех тошнит. Кто развлекает на всю катушку, так это «Синие носы». Прием с мельтешением человечков на дне картонных коробок ими эксплуатируется давно, однако для толп неискушенных зрителей, которые здесь ожидаются, он может оказаться в диковинку. Устроенный же австрийской командой «Желатин» выносной фанерный сортир а ля рюс (то, что у нас именуется удобствами во дворе) нашу публику рассмешит едва ли. Можно даже допустить, что какие-нибудь гости столицы из далеких окраин примут этот объект не за произведение искусства, а за функциональное сооружение.
А самые нервные неизбежно будут шарахаться от разбросанных по экспозиции предметов, имитирующих взрывные устройства: Давид Тер-Оганьян, прикрепив скотчем таймеры к батонам колбасы, пачкам макарон и прочим мирным предметам, призывает нас улыбнуться над нашими фобиями.
Улыбнуться можно, конечно, но вдруг рванет? Для спокойствия публики автор назвал проект «Это не бомба». Так ведь настоящие террористы тоже не афишируют свои намерения. Словом, что-то здесь не додумано.
При обилии экспонатов чего-то выдающегося, безоговорочно ценного найти не получается. Будем считать, что нас просто знакомят с мировыми тенденциями. Не от всех из них можно прийти в восторг, но сплошного восторга никто и не обещал. Зато обещали продвинутость – вот этого здесь навалом. А шедевры редки всегда.
