Цивилизация
В начале двадцатого века мужчины носили котелки, трико и носки с подвязками. Что носили дамы в те же времена, сказать мешает природная скромность, тем более что в кино этого все равно не показывают. Тем не менее фильмы, рассказывающие об этих славных временах Шерлока Холмса, Цусимы, Джека Потрошителя и англо-бурской войны, обладают необыкновенным шармом. Главным образом благодаря антуражу: маузеры и кольты, костюмы-тройки, котелки, нафабренные усики, фатоватые прически, проститутки в сложносоставном ужасном белье и непременная «ловля дракона» — опиум в трубках и настойках с абсентом.
Но есть, как говорится, нюансы. Вот если взять английский фильм о преступниках, проститутках, опиуме и абсенте, королевских кровях и масонском заговоре, то непременно получится нечто мрачное, основательное действо с плохим концом – к примеру, «Из Ада».
Если же фильм снимут французы…
Во-первых, нельзя будет пересказать сюжет. Французских сценаристов достали кинокритики, подробно пересказывающие фильм от начала до конца, и они навострились снимать либо нечто, состоящее исключительно из драк и погонь, либо эдакое ветвистое дерево с богатым набором внешних обстоятельств, ненужных второстепенных героев, что рассказать это внятно все равно не получится, выяснять, кто кого убил, как-то даже не захочется.
У невероятно смазливого главного героя, потомственного великого вора Арсена Люпена есть мама, папа, кузина и любовница, по крайней мере двухсотлетняя графиня Калиостро, которой пятидесяти никогда не дашь. С ней, впрочем, когда-то спал и папа, так что тут все непросто. Попеременно эти герои грабят банки и снимают бриллианты с прекрасных, хоть и увядающих шеек, участвуют в монархических заговорах, учат друг друга кикбоксингу и занимаются сексом, причем никогда нельзя предугадать, кто будет следующим. Это увлекательное занятие, правда, происходит в основном за кадром: публике только однажды показывают обаятельный зад главного героя, в результате чего у кузины рождается сын.
Режиссер фильма Жан Поль Саломе («Бельфегор – призрак Лувра») явно любит Бетховена. По крайней мере, именно у него (а тот, в свою очередь – у Сальери) он позаимствовал метод бесконечных концовок. Все, казалось бы, свадьба, сейчас будут титры. Нет, впереди еще несколько ограблений и похищение результата инцеста и инбридинга. Ну все, хватит, можно остановиться на трагическом конце – но будет еще «пятнадцать лет спустя» в течение пяти минут в том же самом фильме. Чем руководствовался режиссер в этой истории?
Почему было не закончить фильм вовремя, а все эти «два года спустя соло на мотоцикле» и «Пятнадцать лет спустя я спас эрцгерцога» оставить для неизбежных сиквелов?
По-своему, конечно, он победил. У него была художественная задача, отличная от тех, которые обычно ставят режиссеры. Ему надо создать французский детектив – такой, какой написал в свое время Морис Леблан (он упомянут в качество соавтора сценария) или, боже упаси, Гастон Леру. Нужно было сочетать глубокомысленность с глупостью, фривольность с морализаторством, всемирный монархистский заговор с ненавистью к полиции и так, чтобы в результате получалась полубессвязная сальная чушь, так нежно любимая французами и галломанами во всем мире. Это ему вполне удалось — и атмосфера, и бестолковость, и сальность.
«Арсен Люпен» – не первая экранизация французского детектива, и, разумеется, не первая постановка истории о воре-джентльмене. Однако предыдущие фильмы все-таки соответствовали выбранному роду искусства: чтобы заманить зрителя и заставить его два часа просидеть перед экраном, надо, чтобы в приключенческом фильме была некая композиция, сюжет, чтобы в истории сходились концы с концами. Нынешний фильм отказывается, по словам его режиссера, от интерпретаций и возвращается к первоисточнику. Поэтому в нем три зачина, пять концовок и столько кульминаций, что устаешь считать.
Нельзя, впрочем, сказать, что нет в этом фильме искры таланта и красивых моментов. В целом картинка довольно сладкая. Есть прекрасные сцены бега – главный герой во фраке убегает от преследователей, высоко подбрасывая колени, размахивая руками, как показано на иллюстрациях в учебниках по гимнастике того времени.
Десять негодяев, стреляющие из длинноствольных револьверов, стоя в жандармской стойке, в клубах дыма и языках пламени – и все мимо.
Взрыв газового маяка на побережье Нормандии. Фраза, сказанная главным негодяем главной негодяйке: «Копай! Больше тебе ничего не остается».
Копать или не копать можно в кинотеатрах «Ролан», «Пять звезд», «Формула кино» в «Атриуме», «Родина» и других.
