Цивилизация
В среду во время делового завтрака с представителями российского менеджмента министр образования и науки Андрей Фурсенко неожиданно выразил озабоченность состоянием набора в российскую армию: «Никто из нас не готов сейчас отказаться от армии, – заявил он. — Но тогда возникает вопрос, за счет кого она должна создаваться. Сегодня на 100 человек призывного возраста в армии служат семь. А завтра будет один», — с огорчением констатировал министр образования.
Отвечая на вопросы встревоженных участников завтрака о том, насколько реальна перспектива призыва в армию студентов, Андрей Фурсенко признался, что не знает ответа на этот вопрос. Но дал понять, что ничего хорошего в любом случае ожидать не следует, поскольку «хороших выходов здесь нет, а решение все равно принимать надо». По словам Андрея Фурсенко, все возможные решения проблемы рассматриваются совместно руководством министерств образования и обороны. «И Сергей Иванов озабочен и понимает все опасности, возникающие при отмене отсрочек», — попытался оправдаться Фурсенко.
Как известно, пытаясь решить проблему недоукомплектования армии, военные делают регулярные попытки отменить (или сильно урезать) систему отсрочек от службы, и прежде всего за счет призыва студентов. Последний пробный шар был запущен Министерством обороны летом этого года, когда неназванные источники в Госдуме заговорили о якобы уже подготовленном к рассмотрению законопроекте об отмене большинства отсрочек. При этом они говорили о «демографической яме», в которую скоро попадет российская армия, и предлагали выбираться из нее в том числе за счет студентов.
И сейчас создается впечатление, что многолетняя борьба за студентов, шедшая между Министерством образования и Министерством обороны, завершена. И закончилась она не в пользу студентов.
Похоже, что министр образования морально «созрел» для того, чтобы «сдать» своих подопечных военным. По крайней мере, он уже заранее начал опровергать аргументы противников этой идеи, считающих, что таким образом мы погубим российскую науку: «Нет, не погубим! А только создадим проблемы», — утверждает он.
Однако, по мнению руководства вузов, министр пытается преуменьшить потери, которыми призыв студентов окажется чреват для образования.
«Процесс обучения прерывать нельзя! И если забирают в армию студентов, то это – трагедия, — заявил «Газете.Ru» 1-й проректор Международного университета Александр Берлин. — Даже годичный перерыв в занятиях по таким специальностям, как, например, медицина, тонкие химические технологии или лингвистика, приведет к тому, что специалист будет загублен».
Вряд ли стремлением «не загубить специалиста» можно объяснить то, что правительством еще не подготовлены законопроекты, отменяющие отсрочки от призыва в армию (а то, что таких законопроектов в Госдуму не поступало, подтвердил накануне председатель думского комитета по образованию Николай Булаев). Судя по всему, чиновники просто еще не успели этого сделать.
Кстати, в Думе тоже считают, что категорий, по которым можно получить отсрочку от службы в армии, «сейчас многовато». Признав, что было бы неплохо сократить их количество, Николай Булаев привел в пример молодых людей, вынужденных полвека назад прервать учебу на время Великой Отечественной войны, а затем вернувшихся доучиваться и достигших блестящих результатов в науках.
Печально, когда политик сравнивает эпоху общенационального бедствия с периодом мирной жизни (да еще на этапе решения амбициозной задачи «удвоения ВВП и создания конкурентоспособного общества»). Однако уж совсем грустно, когда министр образования видит в первокурсниках не студентов, а рекрутов. Понятно, что оборона страны не менее важна, чем образование. Но уж точно не министр образования должен заботиться о том, где взять призывников.
Как заявил корреспонденту «Газеты.Ru» член политсовета СПС Леонид Гозман, «такие слова не могут звучать даже из уст министра обороны – а когда об этом говорит министр образования, это звучит совсем ужасно».
При этом, по словам Гозмана, даже глава Минобороны, заботясь об обороноспособности страны, «должен думать не только о том, сколько народу у него могут держать автомат или, что еще хуже – лопату, а должен думать о том, что будет с интеллектом страны, о том, что будет завтра». «Потому что обороноспособность страны все-таки определяется не количеством солдат, а интеллекутальной подготовкой, — пояснил он. — Поэтому мне и кажется, что даже из уст министра обороны заявления о необходимости отмены отсрочек для студентов выглядят профнепригодно».
Как считает Гозман, загнать с помощью отмены отсрочек большое число граждан России у властей все равно не получится. «Очевидные последствия такой политики – рост коррупции и эмиграции, — говорит он. – С одной стороны, родители начнут, например, загодя «делать» ребенку фиктивную болезнь и будут платить за это всем на свете – сначала врачам штатским, потом военным. С другой стороны, у нас множество людей, которые могут найти работу на Западе. И хотя многие из них все-таки уже не хотят уезжать любым способом, это может измениться: если ребенка будут забирать в армию, граждане России начнут вывозить детей за границу».
По словам Гозмана, отмене отсрочек будут противиться не только вузы, теряющие студентов, но и потребители продукции этих вузов – то есть молодых специалистов.
«Это достаточно сильное лобби, — говорит он. — Может быть, оно не так могущественно финансово, но у этих людей серьезные связи. И они начнут сопротивление». А если все же отсрочки будут отменены, по его мнению, возможно, начнет работать система «специальных случаев» — например, от призыва начнут освобождать студентов определенных факультетов, потом – заранее заключивших контракт с предприятиями, и так далее. И это тоже база для коррупция, считает Леонид Гозман. «Есть только один путь борьбы с этим – профессиональная армия», — заключил он.
