Цивилизация
Павел Герасимович Лисициан начал петь в Большом театре в 1940 году — в период, когда в нем были еще великие дирижеры, великие режиссеры и путь развития театра, с которого он не сходил ни разу; тяжеловесная поступь большого стиля, великодержавный сталинизм в искусстве казался более чем естественным.
Он пел двадцать шесть лет, затем сравнительно рано по меркам Большого, всего в 55 лет, ушел со сцены, однако работать не перестал. Преподавал Павел Герасимович до самой смерти. Последние ученики приходили к нему всего несколько дней назад.
Павел Лисициан происходил из большой и хлебосольной армянской семьи из Владикавказа. Отец его был сначала рабочим, потом фабрикантом, а после революции – снова рабочим. В большой семье тем не менее все дети занимались музыкой, все время бывали гости и была атмосфера эдакого салона: люди собирались, музицировали, устраивали домашние концерты, в которых принимали участие и члены семьи, и гости Герасима Лисициана. К тому же все пели в армянской церкви, так что можно со всей ответственностью заявить: музыкальная культура у Павла Герасимовича была высочайшей.
До поступления в Большой театр Лисициан пел в Ленинграде – в Молодежном и Малом оперном театрах, потом в Ереванской опере. В Большой его пригласили после декады армянского искусства в России – пренебрегать таким баритоном было нельзя.
За двадцать шесть лет Павел Герасимович спел 1800 спектаклей.
Репертуар его был огромен, он пел русскую, итальянскую и, в общем, любую другую музыку, но особенно запомнилось, как он пел Тореадора в «Кармен», Жермиона в «Травиате», Венедецкого гостя в «Садко». Современники его любили. Великий Лемешев отмечал, что «дикция Лисициана так же совершенна, как и построение фразы».
Лисициан был первым советским певцом, выступившим на гастролях в «Метрополитен-опера» в 1960 году – с огромным успехом, в котором, разумеется, была изрядная доля изумления и любопытства, такого же, как на первой встрече с Шостаковичем: надо же, за железным занавесом поют оперу, причем очень хорошо.
Уход Лисициана из Большого не был уходом со сцены. Просто работа в главном оперном театре страны подразумевает кроме собственно пения еще некий набор действий, не всегда приятных и не всегда совместимых с честью. После очень мирного по меркам Большого театра ухода Лисициан еще долго гастролировал, пел во всех оперных театрах страны, давал концерты – на пенсию он вышел только в начале восьмидесятых, и то продолжал воспитывать новое поколение певцов. Кстати говоря, к пению и вокальной педагогике имеют отношение все его многочисленные дети.
Большой театр, впрочем, всегда оставался главным этапом его биографии, и отношения, разумеется, не были разорваны. Девяностолетнему юбилею певца была посвящена постановка «Аиды» в Большом.
Павел Герасимович, хоть и баритон, был в чем-то похож на Шаляпина. В частности, он совершенно не берегся, не боялся простудиться, не боялся пить холодную воду незадолго до концерта – его голос был даром Божьим, которым он мог свободно распоряжаться.
Похороны певца состоятся в пятницу на Ваганьковском кладбище.
