Цивилизация
Как стало известно «Газете.Ru», в Москве возбуждено несколько уголовных дел против гинекологов, наркологов и стоматологов ряда столичных клиник. Врачей обвиняют в незаконном сбыте наркотиков. Повод для возбуждения дел дал Госнаркоконтроль, который провел проверки в лечебницах, использующих в своей практике кетамин, промедол и сильнодействующие препараты типа диазепама и фенобарбитала.
«В январе сотрудники Госнаркоконтроля нагрянули с проверкой в частную гинекологическую клинику «Благовест» на северо-востоке Москвы. В течение нескольких часов они изучали документацию и нашли справку о приобретении кетамина (этот препарат гинекологи используют для анестезии при мини-абортах. —«Газета.Ru»). Главврача клиники Валентину Корябину обвинили в незаконном сбыте наркотиков, а разрешение на использование психотропных препаратов, которое она им предъявила, сочли недействительным», — рассказал «Газете.Ru» адвокат врача Евгений Черноусов.
Врача допрашивали несколько часов, потом еще неоднократно вызывали в Госнаркоконтроль.
В итоге, по словам адвоката, ей предложили стать осведомителем этого ведомства, пообещав, что оставят клинику в покое. Напуганная женщина согласилась, но это не спасло ее семью от уголовного преследования.
Обвинение по ч. 4 ст. 228 УК РФ («Сбыт наркотиков в особо крупном размере») предъявили ее мужу, гендиректору клиники Анатолию Корябину. Ему грозит от 7 до 15 лет лишения свободы.
Как пояснил «Газете.Ru» адвокат Черноусов, до 2002 года лицензии на использование психотропных препаратов выдавали медучреждениям отделы по борьбе с незаконным оборотом наркотиков (ОБНОН) городских УВД. Но в 2002 году вышло постановление правительства, которое передало эти вопросы в ведение департамента здравоохранения столицы. В этом же постановлении говорилось, что старые лицензии действительно до конца срока, на который выданы. И хотя, по словам адвоката, старая лицензия клиники «Благовест» законна до 2007 года, в 2002 году врачи оформили новую. «Естественно, на ее получение ушло несколько месяцев, в течение которых врачи работали по старому разрешению, — рассказал Черноусов. — Именно за это и уцепился Госнаркоконтроль. Теперь гендиректора фирмы обвиняют в том, что на протяжении пяти месяцев он незаконно сбывал кетамин женщинам, приходившим в клинику на аборты».
«В любом случае за отсутствие лицензии полагается либо административная, либо уголовная ответственность по статье 171-й УК РФ «Незаконное предпринимательство». Но причем здесь 228-я статья УК РФ «Сбыт наркотиков»?» — недоумевает адвокат.
Похожая история приключилась и с генеральным директором ЗАО «Стоматология № 8» Валентиной Нестеренко.
Сотрудники Госнаркоконтроля провели проверки в ее клинике и обвинили врача в сбыте наркотиков — промедола и фентанила (препараты применяются в стоматологии для общего наркоза).
Первые проверки в клинике прошли еще в 2003 году. Тогда и обнаружилось, что клиника работает по лицензии старого образца. Через полгода было получено новое разрешение. Пока не было лицензии, «Стоматология № 8» не работала. Тем не менее ее директору теперь предъявлено обвинение по той же ч. 4 ст. 228 УК РФ. «Но на самом деле никакого сбыта не было», — уверен адвокат Черноусов.
Следующей жертвой Госнаркоконтроля стал врач-нарколог Николай Трухин, сотрудник НИИ психиатрии Минздрава России и кафедры наркологии Университета
дружбы народов (РУДН). Трухин занимался частной практикой. По словам адвоката Черноусова, в феврале нарколога вызвали на дом к мужчине, который якобы мучился от сильнейшего похмельного синдрома. Приехав по указанному адресу, врач застал на квартире двоих мужчин, один из которых лежал на диване и явно был пьян. Как только врач набрал в шприц сильнодействующий препарат диазепам, который применяется в таких случаях, в квартиру вошли понятые. Врача обвинили по ч. 1 ст. 234 УК РФ («Незаконный оборот сильнодействующих или ядовитых веществ в целях сбыта»). Однако, по словам адвоката, деньги за свои услуги врач так и не получил, а сотрудники Госнаркоконтроля (нетрезвый пациент и его друг оказались оперативниками) конфисковали у него диазепам и фенобарбитал. Врачу грозит до трех лет лишения свободы. Дело уже передано в Люблинский суд столицы.
По словам Черноусова, «абсолютно непонятно, на каком основании Трухину предъявили такое обвинение. Сильнодействующие вещества и их дозы с 1960-х годов регламентировались устаревшей таблицей Бабаяна (долгие годы возлавлявшего постоянный комитет по наркотикам при Минздраве России), которая уже пересмотрена. Но дозы, при которых можно инкриминировать сбыт, да и сам перечень препаратов пока в законе не описаны. В таком случае — что именно нарушил врач, какое постановление? Не предполагается и разрешение на сильнодействующие препараты, ведь лицензируются только наркотические и психотропные вещества, к которым диазепам не относится».
По словам адвоката, «в Москве возбуждены десятки таких врачебных дел». Недавно медики, попавшие под уголовную ответственность, обратились с жалобой к генеральному прокурору России Владимиру Устинову.
Они надеются, что Генпрокуратура, как и в деле с ветеринарами, во всем разберется и распорядится прекратить необоснованное преследование врачей. Кстати, именно таким образом неделю назад прокуратура Москвы закрыла все так называемые кетаминовые дела, возбужденные с подачи Госнаркоконтроля в отношении столичных ветеринаров. Прокурорские работники признали использование кетамина в ветеринарной деятельности законным.
Правда, несмотря на заявление прокуратуры Москвы, вопрос о судьбе еще нескольких ветеринаров остается открытым. Например, в Замоскворецком суде столицы рассматривается «кетаминовое дело» ветеринара Александра Дуки, обвиняемого по ч. 4 ст. 228 УК РФ («Незаконный оборот наркотиков в особо крупных размерах»).
К активной деятельности Госнаркоконтроля у всех разное отношение. Например, депутат Госдумы и глава екатеринбургского фонда «Город без наркотиков» Евгений Ройзман считает, что это ведомство «просто затравили» и оно в довольно сложном положении. «Конечно, история с ветеринарами и врачами довольно нелепая. Госнаркоконтроль пошел по неверному пути, можно было просто договориться, что врачи ужесточат правила хранения этих препаратов. Но это такие побочные эффекты. Тем не менее, мне совсем не хочется участвовать в травле Госнаркоконтроля — всю эту ситуацию намеренно раскрутили правозащитники. Милиция больше наркотиками не занимается, и с Госнаркоконтролем у нее сложные отношения — до сих пор она передала не все базы данных по наркотикам».
«Да и наше правительство решило быть добрым за счет здоровья граждан. Я имею в виду постановление об увеличении разовых доз наркотических веществ, за которые наступает уголовное наказание. Хотели развести наркодилеров и наркоторговцев, а на самом деле создали закон под клубную торговлю наркотиками, — рассказал «Газете.Ru» Ройзман. — Фактически лишили Госнаркоконтроль возможности бороться с розничной торговлей наркотиками». А розничная наркоторговля, считает депутат, держится на потребителях, и просчитывать и отсекать каналы поставок можно только через них. «А сейчас получается, что с сетью ничего не поделаешь — ведь можно спокойно иметь при себе, например, четыре коробка марихуаны, якобы для личного пользования».
В отличие от Ройзмана руководитель альянса «Новая наркополитика» Лев Левинсон считает, что Госнаркоконтроль проявляет свою активность не там, где нужно.
По его мнению, сейчас сообщения о выявлении крупных партий наркотиков, об успешных операциях Госнаркоконтроля мелькают настолько часто, что появляются сомнения в их правдоподобности. «Но если все действительно обстоит так хорошо, тогда почему бы им все-таки не сосредоточиться именно на этой деятельности – отслеживать крупные партии наркотиков и пресекать их сбыт, а не охотиться за врачами и не мешать их работе?» — говорит Левинсон.
«Во врачебной практике бывают случаи, когда наркотические препараты уходят налево. Проблема, конечно, есть, — сказал он «Газете.Ru». — Но одно дело выявлять действительно случаи незаконной торговли наркотиками, и совсем другое — возбуждать уголовные дела по сбыту, просто потому что где-то что-то не так хранилось. Надо развести эти совершенно разные случаи. Но пока врачей обвиняют из-за формальных вещей».
