Название у выставки именно такое, какое должно быть у персоналки провинциального или наивного автора: «Душа моя – живопись» — то ли откровенно и наивно, то ли пафосно и претенциозно. Это – как посмотреть.
Медведева – едва ли не самый известный из современных «наивов». Имя Катя соответствует женщине 1937 года рождения, и эта то ли деревенская, то ли богемная фамильярность как-то сразу запоминается. И факты биографии, вроде того, что рисовать начала в 39 лет, — тоже западают в память. Работы Катины достаточно своеобразны, чтобы и их отличать в веренице образов. Что невозможно усвоить, так это – как правильно: «наив», «примитив» или «аутсайдер». Все эти термины применяются для обозначения схожих вещей. «Наивный» – звучит как-то приятней, вроде: чистый, откровенный, неиспорченный. «Примитив» – грубовато и уничижительно. «Аутсайдер», употребляющееся в последнее время, – вообще из спортивной терминологии как будто.
Медведева живописи не училась никогда. Работала ткачихой, начальником отделения связи и т.д. Однако уже лет двадцать ее знают как художника не только в России, но и за границей, работы разбегаются по всему миру. Одно из самых веских признаний художницы прозвучало от Марка Шагала, который по просьбе коллекционера, купившего картину Кати, написал прямо на холсте, рядом с подписью автора: «Катя Медведева – это чисто русский талант. Она так же любит цвет, как и я».
Наивность – свойство, которое довольно трудно поддерживать и в жизни, и в искусстве. Действительно, художник давно уже профессионалом стал: живет на свою живопись, опыт наработан годами – от него никуда не денешься, а человека все в «наивных» держат. От зрителя этот статус требует аванса доверия. Обидеть художника может каждый. А тем более – наивного. В смысле – примитивного. Точнее – аутсайдера. Короче – маргинала. В обилии терминов, обозначающих эту область искусства, видна сложность ее искусствоведческой трактовки. Всякие образованные, интеллектуально испорченные люди, потерявшие ментальную невинность в боях за культуру, путаются при встрече с таким «некультурным» материалом. Если высоколобому ценителю или просто искушенному зрителю «примитивная» вещь откровенно нравится – это еще полбеды. То есть — это хорошо. Слова для искусствоведческого трепа найдутся потом. Но вот если картинка не трогает – что делать? Подозревать себя в душевной черствости? Получается, выставку под названием «Душа моя – живопись» обругать – все равно что в душу плюнуть. И себе, и автору.
Но любого художника можно сравнить хотя бы с ним самим. На выставке Медведевой в Музее личных коллекций показаны в основном работы последних лет (они осели в одной частной коллекции). Однако есть и, например, «Пушкин среди цыган» 1981 года. Разница, что называется, налицо. Трудно сказать, перестала ли Катя Медведева любить цвет так же, как Марк Шагал. Но уверенно можно констатировать, что полюбила писать на черном и синем бархате яркими красками с добавлением блесток. Эффектный наработанный прием. Хотя китч – это, конечно, тоже проявление наивности.
Придирчивого зрителя должны обезоружить сюжеты вроде «Пробуждения России (к 100-летию со дня рождения Никиты Сергеевича Хрущева)», где, согласно авторским комментариям, «мальчик Христос помогает деве России подняться от тяжелого сна…», или «Убиенной царской семьи» во всю стену с белыми фигурами по голубому фону. Парадокс: обескураживающая прямолинейность этих работ, действительно наивное мировосприятие, в наличии которого сомневаться вроде бы не приходится, тем не менее не очень правдоподобно выглядят в заученной «наивности» исполнения. Зрителю остается самому определить степень искренности автора. Наверное, усомнившихся должен сразить наповал графический лист «Басё и Пушкин». Комментарии излишни.
Катя Медведева. «Душа моя – живопись». Музей личных коллекций – Волхонка, 14. До 22 февраля.