Цивилизация
За «Короля Лира» в Театре имени Моссовета взялись исключительно по инициативе Михаила Козакова. Не являясь официально актером театра под управлением Павла Холмского, Козаков время от времени весьма успешно заменяет штатную звезду «Моссовета» Александра Домогарова на посту премьера, делающего кассу и собирающего полные залы. Козаков уже обеспечил театру аншлаги, играя в «Венецианском купце», и теперь та же успешная постановочная схема призвана сработать и на «Короле Лире». Впрочем, другого пути у творческого коллектива Театра имени Моссовета нет. Давно уже новаторская режиссерская мысль не озаряла его подмостки, но театр этим, похоже, нисколько не озабочен и беззастенчиво эксплуатирует раскрученные актерские имена.
Вот и фамилия Козаков на афише послужила гарантом зрительского внимания при полном творческом паразитизме всего коллектива. Уже через десять минут после начала спектакля становится ясно: в поте лица тут никто над «Лиром» не трудился, голову над концепцией не ломал, все сделано формально и схематично.
Главную концептуальную нагрузку спектакля режиссер Павел Холмский возложил на декорации. Он развернул действие «Короля Лира» на современной автомобильной свалке. Раскуроченные иномарки, разбросанные запчасти, манекены с переломанными позвоночниками — весь этот металлический хлам должен символизировать главную, по мнению режиссера, мысль шекспировского Короля Лира: сломанные и раскуроченные властью и временем человеческие судьбы. Но декорацией все и ограничилось, больше ничего в этом «Лире» на главную шекспировскую мысль не работает — ни разработка характеров многочисленных персонажей (они настолько однообразны, что не запутаться в действующих лицах невозможно), ни общая атмосфера спектакля, ни ритм действия.
Все обнажают кинжалы, лазают по металлическим балкам, рискуя расшибиться, а дамы и вовсе взбираются по горизонтальным решеткам на высоких каблуках; сердце замирает при взгляде на их потуги.
Правда, следует заметить, что иногда стальные конструкции поворачиваются к зрителю так, что в воображении рождаются вполне культурные ассоциации. Декорации начинают напоминать нечто средневеково-английское — Тауэр, например. Но недолго. К исторической точности режиссер явно не стремился. На сцене царит бестолковая и грубая эклектика. Коварные дочери короля, наряжены в длинные платья, их мужья — в кожу стиля конца 80-х, бойкий и подвижный шут (Евгений Стычкин) разодет, как рэпер, и временами длинные шекспировские монологи бубнит рэперским речитативом. На вопрос корреспондента «Газеты.Ру», почему рэп, актер чистосердечно признался, что совершенно не знал, как произносить длинные монологи шута. Попробовал рэп — режиссеру понравилось, и вот, собственно, вся причина столь радикального обращения с текстом Шекспира. Такое объяснение более чем красноречиво характеризует режиссуру Павла Холмского. Точнее, ее отсутствие.
Но к счастью для зрителей, есть актер, который произносит слова со сцены не просто так. Это, как и рассчитывалось изначально Театром имени Моссовета, Михаил Козаков. Он играет Лира с полным ощущением того, что в его руках великая роль мирового репертуара и исполнять ее — большая честь и счастье. Козаков играет мощно и убедительно.
Он прекрасен в начальных сценах, когда Лир еще всемогущ и всевластен. Одетый в стиле милитари, зловеще посасывающий трубку и указывающий ею в карту своего королевства, он воплощает всех тиранов разом — от Сталина до Саддама Хусейна. Будучи обиженным, изгнанным, брошенным на произвол судьбы, он страдает, плачет, молится, мучается и бредит так, что разом забываются все несуразицы постановки Павла Холмского. Козаков играет трагический слом в душе человека, который был велик, а стал нищ и слаб, и играет его так, что ему не стыдно было бы выйти с этой ролью на подмостки шекспировского «Глобуса». А вот что касается коллег Михаила Козакова по сцене Театра имени Моссовета, и особенно режиссера, то им пришлось бы несладко. Освистали бы в лучшем случае.
