Цивилизация
Получивший Гран-при в Венеции, выдвинутый от России на «Оскара», этот фильм — словно невидимка. Он производит массу шума, не оставляя следов. На этой неделе картина выходит в прокат – страна наконец сможет ознакомиться с международным лицом своего кинематографа.
Обитательница интерната для душевнобольных Жанна грезит о своем женихе – певце Брайане Адамсе. Она видит его на проносящемся мимо больницы поезде, беседует с постером нежного канадского романтика, шлет ему свою любовь и поддержку. Если больничная жизнь, с ее шумом, скандалами и жестокостью, становится невыносимой, Жанна берет в руки аккордеон и начинает играть. Под звуки музыки все преображается. Дама, истерически выкрикивающая демократические лозунги, найдя в больничной каше человеческий зуб, хмурый худой поэт, суетливый карлик, спившийся сантехник – все озаряются золотым светом и начинают танцевать.
Но падают бомбы, аккордеон уже не помогает. Госпиталь расположен на границе с Чечней. Сначала его занимает отряд полевого командира, потом – солдаты федеральных войск. Безумие войны мешается с клиническим безумием.
Фильм основан на реальных событиях – был в первую чеченскую войну такой госпиталь, оказавшийся в зоне боевых действий. Реальны и снимавшиеся в фильме пациенты психиатрической клиники, послужившей съемочной площадкой для «Дома дураков». Кажется, что на этом жестком и твердом фундаменте подлинности и актуальности может устоять любой фильм.
Но картина Андрея Кончаловского поминутно грозит провалиться в дыру во времени, из которой тянет ароматным мусорным ветром начала 90-х. Старик во френче, увешанном значками, интеллигентная немолодая безумица, поэт в очках на веревочке, Офелия-Жанна, которую, шепелявя и теребя подол, играет Юлия Высоцкая – все они пришли из совсем другого кино. Из кинематографа великого разочарования и столь же великой беспомощности, «Небес обетованных» Эльдара Рязанова. «Курочки Рябы» самого Кончаловского.
Важнейшее из искусств, выродившись в драматическое сведение счетов с эпохой, требует уже не актерской работы или оригинальной режиссуры, но тучных памфлетных метафор.
Упадет ли от взрыва портрет президента, схватит ли сумасшедшая оставленный чеченцем автомат – все это требует дополнительных прочтений.
Впрочем, от соскальзывания в причудливый анахронизм фильм спасает вполне актуальная политическая интонация. Война в Чечне, самая болезненная и сложная тема современной России, выглядит сдобным утренним круассаном парижского левака. Романтические чеченские бородачи, поющие красивыми голосами горские песни, воспитанные в уважении к женщинам и мертвым, вынужденные взять оружие под давлением обстоятельств, вызывают гораздо больше симпатий, чем русские солдаты – обкуренные, жадные, на грани истерики.
Вопрос тут не в политических симпатиях. Скорее в холодности, с которой из всех возможных выбирается беспроигрышная. Жилистый гуманизм далеких шестидесятых, пройдя через десятилетия, набрал задушевности, расчета, а также особой брезгливости аристократического народовольчества.
Впрочем, когда бы не приз в Венеции, перепутавшей Андрея Кончаловского с Эмиром Кустурицей, не злополучная история с «Оскаром», перекрывшая дорогу пронзительной «Кукушке», — был бы просто фильм. С Евгением Мироновым, взрывающим анемичность драматургии мощным исполнением небольшой роли ротного федералов. С несколькими достойными сценами, снятыми большим режиссером Кончаловским. С латышской девушкой-снайпером. Фильм, которого отечественный кинематограф вполне заслуживал еще несколько лет назад.
Но не сегодня.
Послушать Брайана Адамса и посочувствовать всем на свете можно в кинотеатрах «5 звезд», «Киноплекс на Ленинском», «Киноцентр», «Кодак Киномир», «Люксор», «МДМ-кино», «Ролан».
