Цивилизация
Нембутал, валиум, хороший секс, стакан водки, пуля в висок. Средства от бессонницы хорошо известны и изучены, и в зависимости от степени пробужденности и глубины страданий каждый ищет свой способ заснуть. Для героя «Бессонницы» («Insomnia») способа заснуть не существует. Попав в ловушку вечного дня северного лета Аляски, он потерял сон и, с каждой бессонной ночью приближаясь к правде о себе, уклониться от нее он уже не может.
В поселке Найтмьют обнаружено тело убитой девушки. Все улики тщательно удалены, ногти подстрижены, волосы вымыты. Для расследования убийства из Лос-Анджелеса прилетают два детектива. Эта поездка для них не только оперативное задание, но и бегство: к обоим имеет неприятные вопросы отдел внутренних расследований. Прославленный охотник на маньяков Аль Пачино опасается не столько преследования, сколько амнистии, которую получат все осужденные им преступники, если на его репутацию будет брошена тень. Его напарник готов пойти на сделку с внутренним отделом, поэтому, когда Пачино в тумане случайно его убивает, никто, даже сам убийца, не может сказать, было ли это действительно случайностью. Тем временем искомый маньяк оказывается совсем не маньяком, а Робином Уильямсом, местным писателем, убившим девушку тоже случайно, в приступе гнева. Постепенно погружаясь в туман галлюцинаций от бессонницы, детектив вынужден искать разницу между собой и тем, кого ищет. А это чем дальше, тем сложнее.
Поставил картину Кристофер Нолан, автор детектива «Помни», сорвавшего с нарезки устоявшиеся время и пространство жанра. После такого старта трудно подтвердить ожидания зрителей и критики. Нолан благоразумно и не пытался. Вместо этого он замаскировал под историю о маньяке и полицейском вполне классическую драму. Сделав римейк с норвежского фильма по сценарию Николая Фробениуса, Нолан оказался ближе к трагедиям Тома Тыквера, Дюрренматту и Питеру Хегу, чем к неоготике «Молчания ягнят» или «Семи».
Робин Уильямс, пугающий в новой ипостаси, как пугает любой страшный клоун, девушка-буратино Хиллири Суонк, сыгравшая местного полицейского, свидетели и жертвы — все это некий морок, тонущий в тумане бессонных галлюцинаций героя Аль Пачино. Камера по-прежнему любит его, как любит снега и скалы Аляски, тела, медленно погружающиеся в холодные воды, и пустынные автотрассы безлюдного Cевера. Правильно выбрав фактуру, Нолан дирижирует ею с мастерством, достойным восхищения. Пачино вязнет в ослепительном свете бесконечного дня, в тумане, который заволакивает слезящиеся от бессонницы глаза, и сквозь этот туман начинают проступать фигуры вины и сомнений.
Сомнения, впрочем, терзают не только Пачино. «Бессонница», при своем очевидном великолепии, выглядит чересчур просчитанной на калькуляторах как художественного творчества, так и карьерных соображений. После успеха экспериментального «Помни» Нолану был, очевидно, необходим фильм, который подтвердил его возможности как коммерческого режиссера. Из этой ловушки он выбрался вполне достойно, снабдив картину минимальным числом «тухлых костей» для американского рынка. Несколько патетический финал, достойный гравюры «Смерть пионера», он исхитрился обезвредить измученным лицом Пачино. А высоколобую моду на длинное задумчивое европейское кино, так искренне и угловато выраженную Шоном Пенном в «Обещании», Нолан в своем римейке обезвредил динамичной американской режиссурой. «Вот это он ловко», — как говаривал другой любитель детективных сюжетов.
