За истекший отчетный период, господа, пришлось посетить два дня рождений восхитительных и всенародно любимых дам — поэта Татьяны Щербины и художника Анны Бирштейн. Но сейчас мы не об этих нежно любимых дамах, о коем предмете, впрочем, всегда к месту, — о том, какие места для своих прекрасных праздников выбрали эти в высшей степени одаренные и высокодуховные женщины.

Это были не квартиры или дачи, не кабаки с цыганской музыкой и не места для выпивания в профильных творческих союзах. Иначе говоря, не ЦДЛ и не ЦДХ. Даже не мастерские… Не сговариваясь, наши подруги остановили свой выбор на интеллигентных закрытых клубах, опять-таки не профессиональных, а на тех, что один за другим открываются в первопрестольной в незаметном, скажем так, порядке, для своего круга, но называть имена этих заведений нам не позволяет профессиональная скромность.

Это очень интересная тенденция: возникновение новых закрытых клубов с системой членства и даже кредита — очень, кстати, распространенная система на Западе, имеющая, по-видимому, корни на берегах туманного Альбиона. Причем вот еще что важно: закрытые элитарные в нынешнем смысле слова заведения в последнее десятилетие вполне себе процветали. Но что такое нынешняя элита — деньги и больше ничего. И в закрытых клубах для бизнесменов обсуждали дела, для политиков — тоже дела, а где-то играли в гольф. И вот вам картинка. В одном таком заведении, мнившем себя в высшей степени аристократическим, с бассейном, баней, тренажерным залом, в клубном ресторане чествовали, помнится, маэстро с мировым именем, нечастого гостя на родине. Был фуршет. И вот ваш покорный слуга, набрав корма, поставил поднос на столик, за которым переминалась одинокая дама в блестящем гипюре. Дама повернулась и, открыв пасть, полную золотых зубов, гавкнула: куда прешь, занято. Заинтригованный, я осведомился у распорядителя, что сей сон означает. Мне было сказано на ухо: это жена одного золотопромышленника из Сибири, он заплатил вступительный взнос в сто тысяч баксов. Больше я в этом клубе, имея золотую карточку, ни единожды не был…

Конечно, огромную роль играли и «творческие клубы». Но на наших глазах из мест, «куда всегда можно пойти» и встретить «своих», и ЦДЛ, и Домжур превратились просто в недешевые и общедоступные, в смысле открытые, рестораны, утратив и былой дух творческой корпоративности, и просто элементарный уют. И недавно у меня был случай убедиться, как былые ветераны того же Домжура ютятся теперь в некоей рюмочной с дешевой водкой, и грусть посетила мое сердце — вот уж о ком теперь можно бы сказать «бывшие», а ведь когда-то эти перья были в моде и фаворе и молодые корреспонденты всегда знали, где их найти с целью интервью — да как где, в нижнем буфете. Буфеты-то остались, но народец там уж давно не тот, и не найдешь близкого лица…

Новая клубная тенденция совсем иная. Это клубы для интеллектуалов и прочей творческой публики. Причем преимущественно молодой. То есть умеренно обеспеченной, хотя вовсе не бедствующей, судя хоть по ценам в буфетах. Эти клубы, вообще говоря, выполняют функцию кафе — в европейском значении, а не в национальном нашем смысле «стекляшка». Что-то вроде давнишних, советских времен, кафе «для своих» — «Синей птицы», «Националя», «Молодежного», «Артистического». Все они по разным причинам давным-давно приказали долго жить. Или потеряли былые функции — скажем, «Националь» нынче просто место с икрой для иностранных туристов. И вакуум долгие годы не был заполнен.

Между тем это отнюдь не просто вопрос общепита.

Мераб Мамардашвили, кажется, обронил как-то, что в России не было культуры в европейском смысле, потому что не было культуры кафе.

<1>Нет, конечно, недолго жившая и лаявшая «Бродячая собака» эту функцию выполняла, но как давно и эпизодически это было. А, скажем, «Ротонда» или «Куполь» в Париже живы-здоровы до сих пор. И вовсе уж поразительна культура кафе венских — согласитесь, если вы присаживаетесь с газетой и чашкой кофе за вполне обыкновенный стол, а потом замечаете вделанную в столешницу табличку, что именно за этим столиком любили играть в шахматы Ленин и Фрейд, то суеверный холодок пробегает по спине. И вы действительно чувствуете себя в Европе.

Трудно, конечно, сказать, насколько нынешнее клубное движение сможет восполнить все те опустошения и разорения, что пережила наша культура за долгие десятилетия существования в бараках и на кухнях. Надеяться на это — прекраснодушие, во всяком случае, глупо уповать на скорый эффект.

Потому что вопрос не в том, конечно, чтобы культурному Васе было где поговорить с интеллектуалом Петей, но в традиции. А ее-то как раз и нет.

Точнее, какие-то обрывки, теплившиеся в том же ЦДЛ или «Национале», куда-то исчезли, и память о них остывает. Быть может, дело в том, что поколения, которые их несли, ушли, не передав поколениям следующим.

Да что говорить, мало ли какие традиции мы умудрились утратить. Скажем, монастырской жизни, но ведь жизнь в обителях налаживается. Сравнение, кстати, не такое уж и натянутое. Быть может, мало-помалу наладится и жизнь интеллектуальная. И нам наконец опять станет «куда пойти».

Автор — обозреватель «Независимой газеты», специально для «Газеты.Ru-Комментарии».