Решительная реформа силовых ведомств сегодня вопрос выживания российских граждан. Вопрос выживания российской государственности и политического выживания президента Путина. Реформа неизбежна. Если бы даже президент Владимир Путин не помянул об этом в своем обращении к нации, политически она неизбежна. Весь вопрос в том, какой будет эта реформа.

Есть рецепт Бориса Ельцина: отставить группу министров и генералов и назначить новых. Принципы отбора виновных и выдвижения перспективных не слишком понятны, но производят впечатление сама решительность и масштабность жеста. Население любит эффектное увольнение крупного начальства.

Но Владимир Путин старается не пользоваться рецептами Бориса Ельцина.

Кроме того, это сценарий ему по многим причинам не слишком удобен. Простая перемена министерских и генеральских фамилий не сделает борьбу с терроризмом эффективней, а вот политические расклады может сильно испортить. Отставка силовиков — знаковых фигур в президентском окружении — существенно обострит политическую борьбу в Кремле. К тому же ключевые силовики, как правило, давние соратники и приятели Путина. То есть потери этого сценария очевидны, а выгоды — нет.

Есть и сценарий собственно путинский. Он называется реорганизация.

В последние годы силовые структуры пережили не одну реорганизацию, целью которых было, по сути, возрождение КГБ и МВД советского образца. За это время милиция и госбезопасность приняли в свое лоно несколько «блудных детей» — получивших в 90-е самостоятельность силовых структур. А планомерное внедрение функционеров ФСБ на высшие должности в МВД и вовсе создает предпосылки для фактического объединения ведомств в единый блок, подчиненный, скажем, отдельному вице-премьеру, пусть даже с сохранением формально разных аббревиатур. Этот сценарий не несет никаких политических потерь для президента. Кадровая перестановка позволит сохранить наиболее удобные фигуры, а сам формат реорганизации и структуры, созданные по ее итогам, лишний раз дадут возможность сыграть на советской ностальгии.

Есть только одна проблема. Нет оснований считать, что воссозданный конгломерат монстров будет эффективнее, чем его малогабаритные предшественники. Межведомственной борьбы станет меньше, зато внутриведомственной — больше. Оперативно-тактические огрехи исправить может и удастся, но ликвидировать стратегический прорыв — а именно так можно оценить события последних недель — можно только в принципе реформировав систему правоохранительных органов.

А это, в свою очередь, возможно только если власти пойдут на то, чтобы принципиально изменить роль силовых органов в жизни общества и государства.

При этом придумывать ничего не нужно. Рецепт известен: правоохранительные органы должны заниматься только тем, для чего они созданы. Никакой побочной деятельности, никакой непрофильной активности. Только охрана общественного покоя и предотвращение террористических атак. Только безопасность граждан и государства.

Но это и есть самый непростой выбор. Милиция и ФСБ являются значимыми и эффективными инструментами для поддержания контроля за страной — инструментами, заменяющими иные, более демократические рычаги влияния на общество и механизмы регулирования его жизни. Живущим в крупных городах трудно даже представить, какой властью обладает глава УВД в уездном городе N, насколько сильно он влияет на умы и настроения своих земляков. Зато живущие в крупных городах прекрасно знают, какую роль силовые органы играют во властных и бизнес раскладах, в перераспределении ресурсов и финансовых потоков на уровне областей и округов. И наконец, силовые органы являются сегодня ударной силой президента в борьбе с разнообразными оппозиционными и полуоппозиционными элитами — московской, олигархической, военной, региональной, милицейской, либерально-западнической.

В результате такого положения, административная мощь силовой вертикали подкреплена экономическим ресурсом. Ни для кого не секрет, что и милиция, и ФСБ активно участвуют в хозяйственной жизни страны, в самых различных функциях — от охраны торговых павильонов до фактического руководства собственными компаниями и контроля определенных секторов бизнеса.

Наличие огромного административного и экономического ресурса ведет к тому, что силовые органы получают возможность играть в политику: лоббировать те или иные решения, формулировать и предлагать курс движения страны, действенно оппонировать противникам.

То есть делать все, что делает обычное хозяйственно-политическое лобби, являясь одновременно и институтом государственной власти, и группой экономических интересов, и своеобразной политической партией.

И пока силовые органы представляют собой такие хозяйственно-административные конгломераты, их действенная борьба с терроризмом невозможна по определению. Либо — для ведения ее необходимо создавать параллельные структуры.

Если власть хочет, чтобы силовые структуры были бы эффективны, она должна освободить их от непрофильных функций. Для этого нужна не просто политическая воля, для этого нужна политическая самоотверженность.

<3>Необходимо освободить их от функций политического контроля и охраны «административного ресурса». И наоборот — поставить под политический и гражданский контроль. Чтобы они перестали быть силой, «прикрывающей» власть, и стали силой, прикрывающей народ. Чтобы они перестали быть орудием президента в борьбе с политическими оппонентами, а потому не подотчетны попадающему в зависимость к ним президенту, но, наоборот, попали под огонь критики этих оппонентов. И стали бы чиновниками, эффективность работы которых оценивается доверием общества.

Мало что в образе президента Путина указывает на то, что он изберет такой путь. Владимир Путин всегда доверял спецслужбам больше, чем обществу. Те ему «свои», а эти — чужие. И вчера вечером уже объявил иностранным журналистам, что не видит необходимости в открытом расследовании событий в Беслане. Но есть все же один весьма весомый аргумент в пользу такого выбора.

Война с террором не может быть выиграна в рамках прежней паразитической административной системы государственного управления. Она слишком дорого обходится гражданам. И если сегодня в Москве на Васильевском спуске идет профсоюзно-бюрократический митинг, куда не пускают пришедших по собственной воле, то в Северной Осетии проходят неорганизованные митинги, требующие отставки президента Дзасохова.