Заходы сторонников «промышленной политики» продолжались весь прошлый год: с соответствующими предложениями выступали то Торгово-промышленная палата, то отдельные члены бюро правления РСПП. Теперь, по всей видимости, политическое руководство также решило не ждать милостей от природы по либеральным рецептам. «Инерционная траектория развития не предполагает активного поиска внутренних факторов роста», — подытожил Фрадков предыдущие четыре года экономической политики.

::: Фрадков объявил, что для поддержания экономического роста на требуемом уровне, 7–8% в год, необходимо осуществлять крупные инфраструктурные проекты. Приоритетным направлением названо создание «мультимодальных транспортных центров», включая модернизацию морских портов, автомобильных дорог и аэропортов, массовое строительство отечественных среднемагистральных и региональных самолетов. Второе направление, инновационное, предусматривает развитие венчурных фондов, увеличение расходов на НИОКР и фундаментальные исследования до 1,5–2% ВВП. Ударными отраслями здесь должны стать авиакосмическая, оборонная, атомная промышленность, связь и телекоммуникации, фармацевтика и биотехнологии, а также производство программного обеспечения. Под модернизационное поветрие правят себя и правительственные либералы: министр финансов Кудрин на том же заседании правительства предложил осуществить «крупный национальный проект модернизации жилищно-коммунального комплекса», который в течение двух-трех лет даст существенный прирост ВВП.

Иными словами, речь идет о ставке на масштабные инвестиции в выбранные премьером отрасли. Вливания предполагается осуществлять не напрямую из госбюджета, а через «частно-государственное партнерство»: так, самолетостроение будет подниматься через лизинг — вероятнее всего, государственное финансирование лизинговых программ частных компаний.

Элементы нового курса Путина — Фрадкова выстраиваются в целостную картину.

~ Как это явственно видно из событий вокруг ЮКОСа и траектории банковского кризиса, Кремль имеет в виду значительно перераспределить финансовые и ресурсные активы в пользу аффилированных с государством структур. Центрами концентрации финансовых средств выступят, по всей видимости, госбанки, которые и будут перераспределять эти средства в соответствии со списком приоритетов от г-на Фрадкова. Таким образом государство вернет себе функции прямого регулирования базовых отраслей экономики и — что не менее важно — инвестиций.

Итак, цели и средства переворачиваются с ног на голову. В первоначальной своей форме пресловутое «удвоении ВВП» представлялось лишь как способ повысить благосостояние россиян, дотянуть страну «до уровня Португалии», изменить качество экономики. Теперь благодаря неумолимой бюрократической логике удвоение ВВП становится вполне самостоятельной задачей, под флагом которой будет проводиться накачка экономики деньгами по правительственной разнарядке.

Отметим, что эта концепция вполне кардинально противоречит так называемой программе Грефа, с которой президент Путин шел на свой первый срок и которая подразумевала, прежде всего, институциональные меры — укрепление рыночных институтов, обеспечивающих конкурентную среду в экономике. Кроме того, программа Грефа выдвигала тезис о сокращении регулирующих функций государства в управлении экономикой, равно как и прямого участия государства в качестве экономического субъекта. Именно эти условия и рассматривались как ключевые для формирования конкурентной среды. В новой программе слова «частно-государственное партнерство» являются ключевыми. Причем «государственного» в этом партнерстве будет, разумеется, значительно больше.

Поминая один из первых законодательных пакетов, призванных стать шагами по реализации грефовской программы, сегодняшние тезисы Фрадкова можно было назвать пакетом по бюрократизации экономики.

Не стоит, пожалуй, глядя на реальное состояние госуправления в России, даже говорить всерьез об исполнимости этой программы по государственному управлению экономическим ростом. Достаточно очевидно, что результатом «частно-государственного партнерства» станет масштабное и преимущественно бесследное исчезновение в неизвестном направлении экспортной ренты, составляющей основу нынешнего российского благополучия и спровоцированной им экономической безответственности.

Дело даже не в этом. Дело в том, что успешные примеры реализации дирижистской модели стимулирования экономического роста относятся к 30–70-м годам прошлого века.

И напротив того, примеры успешных экономик конца века строились по другим моделям. В том числе, кстати, и в Китае, основой процветания которого стал экспорт. Программа же Фрадкова выглядит причудливой смесью советской державной гигантомании, не вполне внятных представлений о госкапитализме и бюрократической алчности, направленной на валящийся на нас с неба поток нефтедолларов. И потому с неизбежностью сулит России еще один круг экономических неудач, разочарований и кризисов.