Олимпиад в России было меньше, чем революций. Именно поэтому Олимпиады для России — событие политическое.

Первая, летняя, — в Москве, Киеве и Таллинне, тогда еще писавшемся через одно «н», — в 1980-м стала предсмертным парад-алле стремительно дряхлевшей империи СССР. Вторая, зимняя, — в Сочи — в 2014-м может стать точкой отсчета новой реальной России. Страны, существующей не на месте СССР и не вместо него.

Олимпийский Мишка под слезы миллионов советских людей и мои слезы улетал с севера, чтобы через 34 года мировой истории, изменившей границы и название страны, превратившей два из трех первых олимпийских городов в столицы необратимо заграничных государств, вернуться на юг. Вечная политическая мерзлота «совка» сменилась кратковременным, но неизбежным взрывом политического вулкана в начале 90-х, потом надеждами на глобальное потепление в очередной раз начинавшейся заново России. Теперь снова все более явно пахнет «мерзлотой», хотя, возможно, менее «вечной», чем в 1980-м. Тем более что мы знаем, чем это кончилось тогда.

Россия привыкла воспринимать любое решение по ее поводу в мире как политическое.

Не дали победу на конкурсе песни «Евровидение» — заговор. Не дали «Северстали» или «Газпрому» купить западные активы — политическая дискриминация.

Теперь вот России дали Олимпиаду — значит, нет ни заговора, ни дискриминации. Но решение и впрямь политическое. Оно дает России шанс продемонстрировать не только экономический потенциал в большом реальном деле, построив с нуля все современные олимпийские объекты и создав полноценную инфраструктуру на территории гигантского города-курорта, в котором до сих пор нет нормального энергоснабжения и элементарной канализации. Это еще и шанс показать политическое лицо страны, образовавшейся на месте погубленного противоестественной государственной политикой СССР.

Образ милого и доброго олимпийского Мишки с лицом мультяшного Винни-Пуха в 1980-м затмил на время личину «русского медведя», не без оснований пугавшего цивилизованное человечество диким нравом и запредельными геополитическими амбициями. Но тогда были и американский бойкот Олимпиады из-за нашего безумного вторжения в Афганистан, и кремлевская геронтократия, окончательно утратившая адекватную оценку реальности. Мишка улетел, а гибельная политика продолжалась. Олимпиада не поменяла власть к лучшему.

Теперь Олимпиада дана России, чтобы страна заявила миру о себе как о внятном политическом существе.

Хотим ли мы быть чем-то вроде Венесуэлы Чавеса и Белоруссии Лукашенко или все же намерены оставаться открытой миру державой с рыночной экономикой и прекратить захлебываться в лжепатриотической пропагандистской пене, как в эпоху Олимпиады-80. Являемся ли мы частью западной цивилизации или восточной, или мним себя отдельной, особой цивилизацией.

Олимпиада в Сочи неизбежно выявит реальные принципы нашей государственности. Это станет ясно по тому, будем ли мы «закрывать» город, как это было во время Олимпиады-80, или не будем. По тому, какую риторику будет использовать власть при описании наших олимпийских побед и поражений. Не станем ли мы опять называть каждую победу российского спортсмена доказательством правильности «курса партии и правительства» и «личной заслугой президента», а каждое поражение объяснять «кознями врагов». По тому, наконец, кто и каким образом в 2014 году будет править Россией.

Сочи-2014 — это, если хотите, окончательная историческая точка завершения перехода нынешней географической России как части сначала Российской, а потом советской империи к России как к отдельной стране.

Во время сочинской Олимпиады Россия будет в центре мирового внимания с такой интенсивностью, с какой последний раз была в августе 1991-го, когда решалась судьба умиравшего СССР. От того, какой Россия покажется «на миру», зависит ее судьба в ХХI веке. С помощью Олимпиады Россия сможет определить свои политические, экономические, культурные координаты в новом мире. Захочет ли она стать «как Америка», пытаться вершить судьбы человечества или наконец займется саморазвитием, устройством собственной — все еще огромной и по-прежнему очень запущенной — территории. Поймет ли, как важно для мощи страны, чтобы в ней были не один и не два города, где люди могут своим трудом заработать приличные деньги и жить полноценной разнообразной жизнью. Осознает ли, что игра в великую империю превратит Россию в глубокую провинцию, и никакая Олимпиада не отменит этой провинциальности. А стать действительно значительной мировой державой, если она того пожелает, Россия сможет лишь при условии, что будет одной из ведущих экономик планеты, с намного более высоким, чем сейчас, уровнем жизни большинства населения. И с принципиально обновленной социальной инфраструктурой в масштабах всей страны, а не только в Сочи, которому Международный олимпийский комитет подарил исторический шанс стать курортом европейского уровня.

На зимней Олимпиаде важнее всего снег. Но тот самый Мишка, который улетел, оплакав северную страну, сгубившую себя длительной искусственной заморозкой естественного уклада жизни, теперь должен вернуться на российском юге, чтобы Россия стала теплой, намного более теплой страной, чем сейчас. Во всех смыслах…